Михаил Ишков - Траян. Золотой рассвет

Да, именно так, воскликнул Траян, и ударил кулаком по столу! Меня ждет Индия! Зачем отдавать в руки посредников огромные суммы в золоте. После чего с горечью продолжил — ты, Адриан, о многом судишь поверхностно. Не понимаешь, что победоносная армия, доказавшая свою силу в Дакии, просто не может сидеть без дела. Слишком много надежд, интересов, расчетов связано с войной, чтобы вот так запросто развести легионы по лагерям и заставить воинов заниматься строительством амфитеатров, цирков, дорог. В этом даже император не волен! По крайней мере, он, Марк Ульпий Траян, не волен. Необходимость, политическая неизбежность требовала сокрушения врага на Востоке.

Ты со своими прожектами, витаешь в облаках! Как ты намерен поступить с тридцатью легионами, приученными побеждать?

Проще простого, пожал плечами Адриан. На то и принцепс, чтобы диктовать свою волю. Проблема заключается в том, чтобы диктовать свою волю в рамках закона.

Ага, согласился император, совсем пустяковая проблема. Так, мелочишка…

Уже наговорившись с Плотиной, выложив все, что накипело на душе — особенно боль и восхищение, которые вызвала у него речь Децебала, Марк дополнил обрушившиеся на него за день невзгоды сообщением, что Лонг настойчиво просится в отставку.

— Говорит, устал, сил больше нет. Хочет заняться хозяйством.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Плотина. — Отпусти его, Марк. Он свое отвоевал.

— Пристало ли мне в преддверии войны разбрасываться опытными командирами? Я уверен в нем, как в самом себе.

— У тебя вполне достаточно опытных командиров. Тот же Турбон.

— Турбон из молодых да ранний. К тому же он дружок Адриана. Ты опять хлопочешь за молодежь? Чем Ларций не угодил тебе?

Плотина ответила с откровенным неодобрением.

— Пусть тешится со своей дикаркой. Разгорячился, как мальчишка. Года не прошло, как умерла Волусия, а он уже забыл о ней.

— Не хитри. Скажи правду.

Плотина поджала губы, потом после короткого молчания призналась.

— Адриан без ума от этой дакийки. Надо развести их. Адриан пусть воюет, Ларций сидит дома.

— Это другое дело, — удовлетворенно выговорил Траян. — А то «воля принцепса», «в рамках закона». Хорошо, я отпущу Ларция.

Весь 105 и 106 год в Риме с нетерпением ожидали еженедельных вестей с театра военных действий. Гнев и возмущение вызвала попытка Децебала разрушить мост через Данувий, предпринятая весной 105 года. Дождливой ночью конные даки попытались вплавь добраться до моста, влезть по опорам наверх, разрушить его, однако враг был замечен, атака отбита. Не меньшее негодование вызвало известие, что в ставке был пойман лазутчик, собиравшийся убить цезаря. Его вовремя обезвредили.

Осенью 105 года римские легионы, сокрушив сопротивление даков, начали осаду вражеской столицы. В следующем году, после почти годовой осады Сармизегетуза была взята штурмом. Очевидцы рассказывали, что даки сражались отчаянно, однако сил у них почти не осталось. Голод, самый страшный враг осажденных, сломил их волю. Скоро по городу разнеслась весть, что вожди даков, чтобы не быть захваченными в плен и избежать позорного по их мнению участия в триумфе, предпочли смерть. В последний день перед штурмом они устроили пир, на котором по кругу обносили братину с ядовитым зельем.

Рим взволновался — что с Децебалом? Рим мечтал увидеть варвара в цепях, бредущего по городу под охраной ликторов. Скоро пронесся слух, что Децебал попытался прорваться на восток в горы Харцига, чтобы там собрать сохранившие боеспособность отряды и возглавить сопротивление. Эта новость вызвала вздох разочарования. Еще через неделю городские ведомости сообщили, что враг римского народа, царь Децебал убит. Свидетели, вернувшиеся с севера, добавили подробности — отряд римской конницы догнал Децебала, в стычке он был ранен и, не желая сдаваться в плен, покончил с собой. Кавалерийский декурион отрубил ему голову. Трофей был доставлен Траяну. Эта новость была подтверждена через полмесяца, когда голова Децебала была брошена на ступени лестницы Гемоний.* (сноска: «Лестница стенаний» — лестница, ведущая на Капитолийский холм, на которую выбрасывали тела и головы казненных преступников)

Весной 107 года Рим, затаив дыхание, ожидал начало грандиозного триумфа, который император обещал устроить в честь победы над самым страшным врагом Рима со времен Ганнибала. Ожидания подогревали сообщения о найденных сокровищах царя. Варвар и на этот раз проявил недюжинную хитрость и сообразительность. Тайник указал один из приближенных Децебала, некто Бицилис, без его помощи сокровища никогда бы отыскали. Вообразите, Децебал приказал отвести в сторону русло горной реки, на дне руками пленных римлян была выкопана огромная яма, в которой он и спрятал свою казну, после чего воду пустили по старому руслу, а всех пленных поубивали.