Джейн Харрис - Гиллеспи и я

— Сибил разучивает новую песню. Негритянский спиричуэлс. Она исполнит ее преподобному Джонсону, когда как следует подготовится. Герриет , правда будет замечательно, если Сибил порепетирует перед нами?

Энни всплеснула руками.

— Пожалуйста, Элспет, — чуть позже. Мы ведь не хотим поднимать шум?

— Пустяки. Она будет играть тихо — да, дорогая?

Сибил кивнула, и Энни со вздохом опустилась на диван.

— Вообще-то…

Элспет лучезарно улыбнулась внучке, которая, не дожидаясь разрешения, принялась сбивчиво наигрывать незатейливый ритм. Не помню название, однако суть песни, как и большинства ей подобных, сводилась к следующему: нам суждено терпеть в этой жизни и торжествовать в следующей. В паузах между фальшивыми нотами Сибил бросала на нас пристальный взгляд через плечо — убедиться, что мы не отвлекаемся. Энни слушала, склонив голову набок и застегивая лиф. Роуз прижалась к маминой юбке и удивленно таращилась на сестру, как на диковинную зверушку. Женщина у окна вынула зеркальце и стала поправлять волосы, а Элспет гордо улыбалась внучке и тихо мурлыкала в такт мелодии.

Тем временем я украдкой изучала гостиную. Не то чтобы обстановка выглядела совсем бедной, однако, судя по ветхой мебели, семья Гиллеспи отнюдь не купалась в роскоши. Штопаные, но чистые платья были девочкам не по размеру, клеенчатая скатерть на столе прохудилась, чашки с блюдцами давно потрескались. На пианино рядом с нотами лежало соломенное канотье с узкими полями и низкой тульей, перевязанное блестящей зелено-голубой лентой. Оригинальный головной убор наверняка принадлежал мужу Энни. Интересно, он снял канотье, когда собирался играть? Или небрежно бросил на пианино, проходя мимо?

Наконец нестройные звуки гимна стихли. Мы дружно зааплодировали. Сибил заулыбалась, обнажив недавно выросшие зубы — редкие и кривые, как у вампира.

— Браво! — вскричала Элспет.

Я опасалась, что придется слушать новый гимн, но, к счастью, она принялась расставлять чашки и блюдца, приговаривая:

— Пока хватит, Сибил. Бабушкин чай уже заварился. — Пока Сибил продолжала бренчать на пианино, Элспет взяла чайник и повернулась ко мне. — Дорогая Герриет , расскажите же о себе. Вы спасли мне жизнь, и я хочу знать о вас все до мельчайших подробностей! Молоко? Сахар?

— Молоко, пожалуйста. И сахар.

— А, вы тоже любите сладкое. Но вы так стройны, Герриет , так элегантны. Наверное, совсем не едите мучного? А я без него жить не могу. Печенье? Бисквит?

— Бисквит, если можно. Что вы, я вовсе не брезгую мучным. Скажу по секрету, я питаюсь практически одними печеньями.

Элспет шутливо погрозила мне пальцем.

— Ах вы сластена! Ну тогда вы просто обязаны попробовать лимонные пирожные. Мы с Роуз испекли их специально к вашему приходу.

Видимо, у кулинаров что-то не заладилось, потому что бесформенные тарталетки больше походили на покрытые язвами комки плоти, чем на изысканный десерт. Тем не менее, не желая обидеть хозяев, я выбрала наименее уродливое пирожное и объявила его «восхитительным». Элспет улыбнулась девушке, которая помогала накрывать на стол.

— Вас уже представили? Это Мейбл, моя дочь — она недавно вернулась из Америки.

— Из Америки? — Спеша ухватиться за новую тему, как за спасительную нить, пока Элспет не перебила ее своей болтовней, я повернулась к Мейбл. — Как интересно! Какая там погода?

Мейбл улыбнулась мне с некоторым снисхождением.

— Конечно, там бывает жарко, но всегда можно спрятаться в тени. Уж лучше жара, чем дожди круглый год, как у нас в Шотландии.

— Ну-ну, полно, — цокнула языком Элспет и, подмигнув мне, опустилась в кресло. — Все-таки не круглый год, дорогая.

— Почти круглый год, — возмутилась Мейбл, а когда Энни попросила ее понизить голос, пробормотала: — Что я ни скажу, тебе все не так.

Элспет открыла рот, но не успела она произнести и слова, как я встряла с первым попавшимся вопросом, в надежде предотвратить размолвку:

— А вы уже были на Международной выставке?

— Ах, эта чудесная выставка! — вскричала Элспет. — Разумеется, у нас абонементы, вдобавок я обожаю настоящий индийский карри, а его восхитительно готовят в закусочной «Генерал Гордон». А вы сами уже были во дворце, Герриет ?

— Была. Отчасти ради этого я и приехала в Глазго — побывать на Выставке и отвлечься от… от недавних событий.

— Я знаю, дорогая, — сочувственно кивнула Элспет. — Энни говорила, что вы потеряли тетю. Мои соболезнования.