Александр Лысёв - «Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

В конце отпуска Лида провожала его на вокзал. К месту службы он уезжал из Ленинграда. Она пришла с белыми нарциссами и протянула их ему. Коломейцев приколол к букету заранее приготовленную заколку в виде бабочки и подарил цветы Лиде обратно. Они оба долго смеялись, гуляли по городу, ели мороженое и Лида до самого момента их расставания ходила с букетом совершенно счастливая.

— Вернусь осенью, матрешка, — улыбаясь, произнес Коломейцев и, будто бы поправляя на стеблях нарциссов заколку-бабочку, накрыл кисти ее маленьких рук своими ладонями. — Насовсем.

Лида встала на носочки и чуть коснулась губами его щеки…

…А ранним утром всех разбудил отдаленный грохот и гул. Танкистов подняли по тревоге, построили вдоль палаток. Их не бомбили, замаскированные танки в полном порядке застыли на своих местах. Гул и грохот раздавались, вопреки ожиданиям, на востоке, а не на западе. Тревожные лица, но все по команде становятся в полном порядке. На левом фланге в напряженном молчании повисает чья-то вполголоса брошенная фраза:

— Война, что ли, братцы…

Спустя некоторое время из штабного автобуса пришел капитан Барсуков. Подтвердил коротко:

— Да, война.

И, не дожидаясь никаких приказов сверху, сразу же начал отдавать распоряжения по подготовке к маршу. Вскоре поступил и соответствующий приказ. Каждый член экипажа еще раз проверил свое место, вверенное оборудование и имущество. Часам к одиннадцати подошли грузовики снабжения. Привычная работа и спокойная уверенность Барсукова значительно сняли напряжение первых утренних часов. С подошедших грузовиков вытаскивали ящики со снарядами. Уложенные в специальные пеналы, снаряды заполняли отведенные им места в полах боевых отделений танков. Получили осколочно-фугасные и полубронебойные. Коломейцев разместил переданную ему часть зарядов в отделении управления, справа от места механика-водителя. Проверил в боевом отделении укладку почти трех десятков гранат Ф-1. Затем вместе со стрелком-радистом размещали по нишам все сорок девять дисков для пулеметов ДТ. Потом еще раз открыл люк для доступа к двигателю, внимательно все осмотрел. Добавил жидкости в систему охлаждения.

— А горючее-то не подвезли, — тревожно обронил перед капонирами кто-то из лейтенантов.

— Грузите продукты, — невозмутимо отреагировал Барсуков.

Передавая из рук в руки, грузили в машины мясные и рыбные консервы, банки с концентратами, хлеб, сухари, печенье, галеты, папиросы, спички, котелки, фляги с питьевой водой, красноармейские рюкзаки с личным имуществом и прочий нехитрый солдатский скарб. Повыдергивали колышки, свернули палатки. Закрепили на танках ротный шанцевый инструмент. Сдали и уложили под присмотром старшины в грузовики снабжения бытовое лагерное имущество. Барсуков с командирами машин обошел все танки, проверил готовность. Отчитал подвернувшегося старшину за то, что до сих пор нет горячего питания. Старшина взял под козырек и куда-то исчез. Получив разрешение обедать, Коломейцев с товарищами вскрыли часть продуктов из сухого пайка. У заряжающего нашлась железобетонная (или, как ее давно уже окрестили по аналогии со снарядами, которыми комплектовался танк, «бетонобойная») колбаса «Минская», полученная еще на прежнем месте стоянки. Покромсали колбасу ножом, пожевали с хлебом, запили водой из фляг.

— «Хрыч» кухню приволок! — радостно объявил сидевший на башне наводчик о старшине-сверхсрочнике. И свесился в люк. — Ребята, давайте котелки!

Вскоре весь экипаж, откушавший горячего борща и значительно повеселевший, дымил папиросами перед капониром. К Барсукову прибыл посыльный из полка. Коротко козырнув, вручил запечатанный пакет. Что-то передал на словах.

— Как там наши? — кивнул в западном направлении Ивлев. — Наступают?

— Не думаю… — чуть замялся посыльный и, быстро стрельнув глазами, отчеканил: — Не могу знать, товарищ младший лейтенант!

Посыльный вскочил на мотоцикл и умчался так же быстро, как и появился.

С кульками в руках к их КВ подошел старшина. Сунул Коломейцеву бумажный пакет:

— Вот, приказано раздать по одному на экипаж.

— Ого, «Полярный мишка»! — изумился Витяй, сунув руку в кулек и вытащив оттуда шоколадные конфеты. — Живем, братва!

— Даже слишком, — очень серьезно заметил с башни заряжающий, и все повернули головы в его сторону.

— Место нашей стоянки под Укмерге разбомбили, — ни к кому не обращаясь, произнес старшина. Пять пар глаз теперь устремились на него. — Авиация. Вдребезги.