Рудольф Баландин - Странствующий рыцарь Истины. Жизнь, мысль и подвиг Джордано Бруно

Обстоятельства благоприятствовали намерениям Бруно. Он уже полгода находился в Италии. Обстановка оставалась спокойной. Инквизиция не давала о себе знать. Или действительно уготовлено ему если не прощение, то забвение прегрешений? Или псы господни, учуяв мятежный дух Ноланца, скрежещут зубами и готовы вцепиться в добычу, да вынуждены смирить свою злобу в пределах славной Венецианской республики?

Действительно, власть папы в независимой Венецианской республике была очень ограниченна. И вообще здесь религиозные вопросы отстранялись на второй план. Первостепенными считались: государственная безопасность и самостоятельность, а также свобода торговли.

Международная торговля была основой благосостояния Венеции. До начала XVI века морские торговые пути европейцев проходили более всего в Средиземноморье. Однако в XVI веке начали сказываться последствия великих географических открытий, а также образования крупных могучих империй.

«…Венеция в то время была самым богатым городом в мире, — писал К. Маркс, — царская роскошь патрициев, расцвет искусства и промышленности, „государственная мудрость“, однако основы могущества Венеции были подточены со всех концов: на Востоке все возрастало могущество турок; торговля с Ост-Индией и Китаем перешла к Португалии, которая завладела целой империей в Декане, а вскоре захватила также острова и земли в Южной Америке; Испания благодаря своим американским владениям и пр. все моря покрыла своими кораблями, вытеснила венецианские. Нидерланды, извлекали выгоды, из открытий испанцев и португальцев. Наконец, образование больших (уже не феодальных) монархий, связанное с другими материальными переворотами и подготовленное в XV веке, само по себе положило конец Венеции, как и ганзейским городам».

Добавим: сказывалось и усиление морского владычества Турции, господствовавшей на востоке Средиземноморья. Активная борьба католической церкви с неверными, хотя бы только идеологическая, не способствовала популярности итальянцев в Турции и наоборот. Как мореплаватели итальянцы быстро были оттеснены представителями государств, имеющих прямой выход в Атлантику. По иронии судьбы этому способствовал итальянский мореход, замыслы которого не были поддержаны на родине — Христофор Колумб. Его героическое предприятие прошло под испанским флагом и укрепило могущество этого государства.

И все-таки, несмотря на постепенное отставание и начавшийся упадок экономики, политики и культуры, Венеция во время пребывания в ней Бруно сохраняла республиканские свободы и независимость. Среди иностранных студентов, учившихся в Падуе, были не только католики, но и протестанты. С этим местной инквизиции приходилось мириться. Впрочем, венецианская инквизиция была своеобразной.

В Венеции совершилось перерождение инквизиции из церковной в государственную. С ее помощью в республике поддерживалась власть знати. Это была сеть тайных агентов, выискивающих противников государства: трибунал венецианской инквизиции обладал огромной властью. В ее дела не мог вмешиваться даже папа римский.

Правда, оставалась и церковная инквизиция, подчиненная формально Риму. Но в 1551 году венецианские власти издали декрет, согласно которому ни папский наместник, ни епископ, ни инквизитор не могут предать суду подданного республики без ведома и согласия представителя светской власти. Решение привело папу в гнев. Он пытался «навести порядок» в Венеции. Это оказалось не так-то просто. Генеральный инквизитор Венеции, представитель папской власти, потребовал от книготорговцев изъять все издания, входящие в индекс запрещенных книг. Ответом был категорический отказ. Инквизитор попытался объявить еретиком посла Испании. Правительство Венеции отозвалось: «Его светлейшество дож Венеции изумлен, что какой-то простой инквизитор имеет наглость…» — и так далее. В конце концов генеральному инквизитору пришлось постыдно бежать из города. С той поры в республике господствовала государственная инквизиция.

Суду и пыткам могли, в некоторых случаях, подвергаться и еретики, но только тогда, когда они подозревались в государственном преступлении. По религиозным мотивам в Венеции никого не осуждали на смертную казнь.

Если учесть все это, то решение Бруно оставаться в Падуе и Венеции не покажется безрассудным. Смелости в нем было не больше, чем трезвого расчета. Он мог годами оставаться в пределах Венецианской республики, уважая ее законы и избегая конфликтов с церковью. В случае опасности не представляло большого труда покинуть Италию. В общем, жизни его ничего не угрожало…