— Передайте привет Софье, — не стал задерживать гостей Штрахов. — Девчата, проводите их немного.
В эти дни Шурке казалось, что чья-то невидимая рука дёрнула за верёвочку, которой был завязан мешок с событиями. Они посыпались враз, беспорядочно, обгоняя одно другое.
Уже в следующее воскресенье, так же за чаем у Штраховых, когда Ромка краснел и потел, не понимая, что происходит, Степан Савельевич, отставив пустое блюдце, со вздохом сказал:
— А теперь все погуляйте, нам с Романом поговорить надо.
Серёжка и Наца поднялись тут же. Дина посмотрела рассеянно вокруг, но натолкнулась на сердитый взгляд отца, встала и тоже вышла. А Шурка остался. Он не считал себя лишним, но главное, Штрахов сделал вид, что не замечает его присутствия. Крякнул неопределённо и обратился к Роману.
— Надо тебе поступить в Макеевскую школу десятников. Оттуда люди выходят. Многие и штейгерами работают. Рекомендацию от управления мне обещали достать. Шахта платить за тебя будет…
— Макеевка рядом, — сдерживая обиду, ответил Роман. — Ежели ты, Степан Савельевич, думаешь, что с глаз долой — так из сердца вон, — то надо бы меня спровадить куда подалее.
— Имей терпение, — сокрушённо вздохнул Штрахов. Он сам был расстроен, и его горький вздох умерил агрессивность Романа. — Вот скажи: могу я отдать Нацу за коногона? Только не перебивай, а слушай. Она росла как барышня, а ты приведёшь её в барак. Дом вам купить я не могу. У меня ещё одна невеста есть — Дина. Старшая, между прочим. И вообще, где это ты видел, чтобы коногон имел свой дом? Так вот. Мне нужно, чтобы ты дал согласие на учёбу, а уж хлопотать я буду сам. Если поступишь, то в Макеевку можешь перебираться вместе с Нацей. Я и квартиру помогу вам снять.
— Степан Савельевич… — опешил Роман.
— Ладно, ладно! — не давая ему расчувствоваться, мрачно сказал Штрахов. — Обвнчаетесь, когда поступишь. Я тоже дитю своему не враг. Если любите… Только бы документы раздобыть, бумагу на тебя. Начальство сейчас занято, всё не подберут уполномоченного по выборам в Думу. Его, видишь, при всех, на собрании надо выбирать, а они боятся собрание разводить. Когда сойдётся орава шахтёров — всякое можно ожидать. Ну да раньше или позже… Так ты согласен идти в школу десятников?
Выходило так, что Штрахов уговаривал Ромку идти учиться, брался похлопотать за него, а то, что свою дочку предлагал в жёны, получалось само собой. Вроде бы это такая мелочь, которая при соблюдении первого условия достанется ему впридачу. Всё складывалось настолько хорошо, что теряло правдоподобность. Роману радоваться бы, но что-то тёмное не уходило из груди. Он ждал какого-то подвоха.
Шурка в тот же вечер рассказал Сергею всё, что слышал, оставшись за столом. Братья искренне радовались за друга, не ведая лишних сомнений. Героями отрадных событий они считали прежде всего себя. Лишь потом, пережив полной мерой выпавшее счастье, оба поняли, что надолго, а возможно, и навсегда теряют лучшего друга и защитника.
Начиная со среды на руднике все только и говорили о предстоящих выборах уполномоченного. Они были намечены на воскресное утро. Об этом говорили в мастерских, в конторе и даже в бараках. Мальчишкам не терпелось увидеть, как это станут о чём-то разговаривать сразу столько людей! Ждал этого дня Пров, ждал и Роман, хотя его нетерпению были иные причины…
Вечером в пятницу Пров Селиванов довольно поздно вернулся с работы. Он терпеливо дождался, пока схлынула смена, и в бане стало немного свободнее. В казарму он пришёл мрачный, плечом вперёд протиснулся между нарами и стал собирать свой фанерный, в виде приплюснутого бочонка, чемоданчик. Сергей и Шурка молча наблюдали за его действиями. Он ощущал на себе их вопросительные взгляды. Закончив недолгие сборы, сказал глухим голосом:
— Проводите меня, ребятки.
По ночной улице Назаровки, мимо Технической колонии, состоявшей из нескольких домиков рудничного руководства, которая в быту называлась Котлетным посёлком, вышли в степь.
— Не дают нам фараоны засиживаться, — вздохнул Пров.
— Чего же так вдруг? — спросил расстроенный Шурка.
— Господа Абызовы правды нашей боятся.
— Я что-то не всё понимаю…
— Когда-нибудь поймёшь, — отозвался Паров. — Нынче ночью или завтра будут обыски и аресты. Это перед собранием будет сделано. Я Романа и товарищей предупредил. За ними ещё ничего нет, но дня на три-четыре могут упрятать, пока не пройдёт собрание.
— Сам-то откуда узнал?
Читать дальше