Валентин Пикуль: Океанский патруль. Книга 1

Женщина старательно возилась с пакетом. Желая завязать разговор и не зная с чего начать, Артем заметил:

— Небольшой же у вас багаж в дорогу. Просто позавидуешь.

— А я не люблю таскаться с вещами, — ответила спутница, как показалось Артему, даже сердито. — Здесь только книги… Послушайте, лейтенант, — спросила она, — может, у вас найдется бечевка?

Бечевка у лейтенанта нашлась, и он сам взялся помочь женщине.

— Мы, моряки, — похвастал Артем, — мы это умеем лучше женщин. И узлы, которые мы вяжем, загадочны, как людские судьбы…

— Не хвалитесь, пожалуйста, — улыбнулась женщина, — я морские узлы вяжу ничуть не хуже вашего. У меня муж — моряк…

Пеклеванный взялся за дело обстоятельно. Он распутал пакет от бумаги и увидел, что в нем лежит несколько экземпляров одной и той же книги.

— «Промысловая разведка в Баренцевом море в условиях военного времени», — прочитал Артем вслух и почти восхищенно добавил: — Война длится всего два года, а кое-кто, оказывается, уже приобрел опыт ловли рыбы в военных условиях…

— Кое-кто, — снова улыбнулась женщина, закуривая папиросу.

— А вы случайно не библиотекарь? — спросил Артем. Спутница, немного помедлив, вскинула на Артема серые глаза, не сразу ответила:

— Нет. Я как раз автор этой книги. Прошу только не счесть это признание за нескромность. Это уж как бы в порядке знакомства…

— Вы? — недоверчиво спросил Артем. — Странно…

— Ну да. А что же тут странного? Я работаю в Опытном институте рыбного хозяйства, — почти официально ответила она.

— Тогда позвольте взглянуть, — робко попросил лейтенант.

— Пожалуйста, только дарить не буду. Это вам совсем неинтересно…

Повернув к себе серую невзрачную обложку, Пеклеванный сначала прочитал имя автора: «Кандидат биологических наук И. Рябинина». С любопытством перелистав несколько страниц, он хмыкнул.

В книге было много карт, чертежей, фотографий рыбных косяков, над которыми кружились птицы.

Артем невольно удивился: ведь это же чисто мужская работа, требующая от человека морских навыков, упорства, смелости. Он внимательно взглянул на спутницу и мысленно попытался увидеть ее в грубой штормовой одежде на скользкой обледенелой палубе траулера, но не смог. Как-то упорно не умещалось в сознании — эта женщина и ее профессия.

— Вы знаете, — сказал лейтенант, машинально взглянув на цену книги и покраснев при этом, — как-то даже не верится… Вы, женщина, и — вдруг… Извините, но о чем хоть говорится в этой книге? Что изменилось в промысловой разведке? Ведь рыбе-то все равно — воюют люди или нет?

— Рыбе-то все равно, это справедливо, а вот рыбакам-то нашим далеко не все равно. И сколько траулеров с нашими парнями уже нашло себе могилу на старых довоенных банках…

— Занятно! Может, расскажете подробнее?

— Это слишком долго рассказывать.

— Да ведь и времени-то у нас много. А мне послушать вас будет очень интересно…

— Ну, что ж… Есть такой траулер «Аскольд», — задумчиво начала Рябинина. — Еще в сороковом году он обнаружил большую рыбную банку. Война же заставила искать рыбу там, куда раньше траулеры совсем не заходили. Сам капитан «Аскольда» не раз говорил мне…

В дверь постучали. «Да, да!» — и в купе вошла женщина; на плечах ее было накинуто старенькое выцветшее пальто, на ногах топорщились разбитые, заплатанные валенки. Большие горящие глаза, обведенные тушью усталости, резко выделялись на бледном лице. И было видно, что эта женщина совершила утомительный путь и этот путь еще не кончился: все впереди, впереди…

— Простите, — сказала она, — у вас, кажется, есть кипяток. Для дочери мне…

— Пожалуйста, пожалуйста! — спохватилась Рябинина. — У нас целый чайник.

— Сахар, — кратко предложил Пеклеванный. — Берите.

— Спасибо! Моя дочь капризничала ночью, мешала вам, наверное?

— Ничего, ничего…

Кипяток тонкой, перекрученной в винт струей бежал в большую кружку, на дне которой плавились куски сахара. Рябинина, с сочувствием посмотрев на незнакомку, продолжала:

— Ну, так вот… Капитан «Аскольда» не раз говорил мне, что еще до войны собирался закинуть трал в пустынном районе моря. И на том самом месте, которое пользовалось у рыбаков дурной славой, он вдруг снял небывалые «урожаи» рыбы. Жирной, нагулявшейся рыбы. Сначала это сочли просто за удачу, потом туда потянулись другие капитаны, и теперь эта рыбная банка так и называется: «Рябининская».

Кружка была уже наполнена кипятком, но соседка по купе не уходила.