Иосиф Кантор - Моисей. Тайна 11-й заповеди Исхода

– Желание сражаться нельзя потрогать рукой и нельзя сосчитать, – сварливо сказал Мардохей. – Я же говорю о том, что считают. И снаряженных полностью воинов принято считать отдельно от мужчин, имеющих какое-то оружие. Тебе ли не знать этого, начальник над воинами?

– Мы идем! – Аарон, не любивший споров и ссор, поспешил вмешаться и напомнить о величии момента. – Видите? Фараон отпустил нас, и мы идем!

Каждое из двенадцати колен шло отдельно. Воины из колена Эфраимова, единственные из народа, несшие службу в войске фараона, шли строем, под предводительством своих начальников, а жены и дети их шли сзади. Все остальные же шли посемейно, везли на повозках и верблюдах или ослах то, что смогли увезти, гнали овец и коз. Гвалт стоял невообразимый, приходилось говорить громко, чтобы быть услышанным.

Всего же людей было две тысячи тысяч, как сказал Моисею Мардохей. Колонна растянулась по старой дороге на много шемов [3]. В самом хвосте шли присоединившиеся к евреям рабы из числа хеттов, моавитян и других народов. Виднелись здесь и безбородые лица египтян – то были уверовавшие в единого Бога евреев и решившие уйти с ними. Моисей предвидел, что будут такие, и распорядился принимать всех, кто пожелает присоединиться. «Кто с Богом нашим – тот наш», – сказал он.

Уходили поспешно, под проклятия египтян, по воле Господней лишившихся первенцев во всех семьях, и, беспокоясь, как бы коварный фараон Мернептах снова, по обыкновению, не переменил решения своего. Много раз говорил он: «Отпускаю. Идите», а потом говорил: «Не отпускаю» и стоял на своем до тех пор, пока не обрушивалась на Египет новая казнь.

Сначала пошли по караванному пути вдоль морского берега [4]и шли так до заката. Радость переполняла сердца, сил было много, и потому в первый день прошли много, раза в полтора больше того, на что рассчитывал Моисей.

– Если так пойдем, то через пятнадцать дней достигнем Земли Обетованной! – радовались некоторые.

Моисей, слыша такое, молча вздыхал. Он понимал, что прямым путем в Землю Обетованную не пройти – могут не пропустить египтяне, которые охраняют северные рубежи Египта от филистимлян, а если и пропустят они, то ни за что не пропустят филистимляне. Филистимляне нападут непременно, потому что они не могут не напасть, да и поживиться будет чем, особенно если дойдут до них слухи о том, что египтяне отдали уходящим евреям много чего драгоценного. А слухи дойдут, обязательно дойдут, потому что слухи распространяются скоро. И что тогда? Противостоять отборным воинам филистимлян люди не смогут. Тридцать пять тысяч из шестисот смогут сражаться, остальные же просто погибнут. Сами египтяне (а воины они, надо признать, неплохие) говорят: «воин-филистимлянин стоит троих, ибо не только силен он, но и ловок, и не только ловок, но и коварен». Что толку уходить для того, чтобы погибнуть? Потому Моисей намеревался на второй день повернуть на юг и идти в безлюдную область Ефам, где можно будет остановиться на несколько дней, передохнуть и навести порядок среди народа. Уже во время сбора в Раамсесе стало ясно, что двигаться надо упорядоченно, а не неорганизованной толпой. Пусть даже разделенной по коленам, но все равно толпой. Мужчины, женщины, дети, редкие всадники, повозки, навьюченные верблюды и ослы, козы и овцы – всех надо упорядочить так, чтобы можно было передвигаться без помех и, в случае нужды, обороняться без промедления.

– Не будем больше ждать зла от египтян! – радовались легковерные и недальновидные. – Фараон отпустил нас!

Моисей, слыша это, переглядывался с братом своим, Аароном. Уж они-то знали, насколько постоянен Мернептах, и знали, как держат свое слово египтяне. Когда им выгодно – держат, когда невыгодно – нет.

Фараон отпустил евреев не насовсем. Он отпустил их уйти в пустыню на расстояние трех дней пути для того, чтобы они могли принести там жертвы Всевышнему, не оскверняя этим верований египтян. Так просил Моисей. Моисей знал, что фараон никогда не отпустит своих рабов навсегда, и потому вел речь об уходе на несколько дней. Кроме того, Моисей не хотел получать дар освобождения из рук фараона. Не ему, презренному и проклинаемому, освобождать евреев…

Моисей понимал, что каждый участник великого похода должен не только уйти из насиженных мест, но и выйти из рабства в душе своей, избавиться от того мрачного груза, что оставило рабство, очиститься, и только тогда можно будет ступить ему на Землю Обетованную. А это долгий срок, исчисляемый не днями и не месяцами, а годами.