Рангея Рагхав - Я жду тебя

Если ненависть приходит к сильному, она оборачивается мужеством и отвагой. Когда ненависть пробуждается в слабом и немощном, она действует на него, как дурман. Пораженный ненавистью, он забывает обо всем. У него только одна цель — любым путем осуществить задуманное, чтобы потом можно было вволю насмеяться, удовлетворившись своей местью. Слабый всегда стремится отомстить чужими руками, сам он слишком труслив.

Сукхрам был зол и смел. Притаившемуся самолюбию непризнанного тхакура был нанесен удар. Ведь если разобраться, то Нироти уже сидел в тюрьме, Харнама убили, а против начальника полиции, несмотря на увертки писаря, было возбуждено судебное дело — об этом Сукхрам узнал еще по пути к Чандану от знакомой чамарки. И тем не менее он решил пойти к колдуну. Задетое самолюбие одержало верх и даже нашло благовидный предлог: отомстить за семью Кхачеры.

У Чандана было пять жен. Они работали на него не покладая рук. В его присутствии ни одна из них не смела заговорить. У каждой из жен были дети, которые в поте лица работали вместе с матерями. Но и Чандан не был доволен жизнью.

Ему было около шестидесяти, а выглядел он гораздо моложе. Выдавала его только седина на висках. Он носил плотно облегающие одежды, чтобы похвастать своим мускулистым телом. Его щетинистые черные усы под крупным мясистым носом грозно топорщились.

Чандан был человеком беззаботным, у него были свои представления о чести. Беря деньги в долг, он старался вернуть их без напоминания и в назначенный срок. Если же кто-нибудь из кредиторов обращался за долгом раньше, он считал это оскорблением.

Этот плотный, крепко сбитый человек с грубым голосом и дочерна смуглой кожей казался суровым. На самом деле у колдуна было доброе сердце. Когда его жены ссорились, он терпеливо прислушивался к ним, а потом в зависимости от обстановки то успокаивал по-стариковски первую жену, то утешал, как пылкий юноша, младшую. На остальных он не обращал никакого внимания: их время прошло.

Когда Чандан напивался, жены его посмеивались над ним, но покорно пели ему песни. А он бранил их: «Негодяйки, пойте как следует! Так пойте, чтобы жена заминдара осталась довольной, когда пойдете за подарками в праздник холи [71] Х о ли — праздник в честь бога Кришны (одно из воплощений бога Вишну) и его возлюбленной пастушки Р а дхи, происходящий в месяце пхагун (февраль — март). ».

Свое пристрастие к вину Чандан оправдывал тем, что вино помогает заклинаниям. Чандан был известным колдуном, и место сожжения трупов, где он совершал заклинания, считалось его вторым домом. Даже знатные люди деревни побаивались Чандана. Ведь известно, что умением управляться со злыми духами обладают только избранные.

Пьяный Чандан обычно сидел под деревом, то и дело подливая в чашку вино, чтобы вобрать в нее, как он говаривал, весь мир духов, и при этом пел басом всегда одно и то же:

Ему казалось, что у него красивый голос. Но прохожие, заслышав этот вой, затыкали уши и обходили стороной место, где сидел Чандан.

Когда Чандану нужны были деньги, он сам шел к заминдару и брал в руки веник. Под разными предлогами он старался почаще попадаться хозяину на глаза и при этом делал вид, что работает, не покладая рук. И действительно, он не возвращался без денег. У супруги заминдара Чандан несколько раз выпрашивал одежду для своих жен. Он умел польстить знатным людям и лестью добивался того, в чем испытывал нужду.

Чандан разводил свиней и продавал щетину, которую у него покупали наты. Они перепродавали ее в небольших городах, там ее собирали в тюки и направляли в большие города, а оттуда пересылали за границу для переработки на фабриках. С тех пор как Чандан узнал, что щетина с его свиней вывозится за пределы Индии, ему стало казаться, что он владеет чуть ли не половиной заморских сокровищ.

— Эй, Чандан! — крикнул Сукхрам, подойдя к дверям его глинобитной хижины.

На пороге появилась девушка.

— Хозяин дома?

— Дома. Что передать?

— Скажи, что пришел человек от Каджри.

Сукхрам не хотел называть своего имени. Кто-нибудь услышит, и тогда ему не миновать беды.

— А, это ты, сынок! — приветствовал его Чандан, узнав. — Присаживайся. Эй, дочка, принеси хукку! — крикнул он.

— Нет, не надо. Я курю только бири.

— Как хочешь, — спокойно ответил Чандан.

Он знал, что Сукхрам не станет курить трубку, заправленную в его доме. Сам-то он курил везде, где бы ему ни предлагали.