Петр Краснов - Ложь

– Вот, Лизонька, в добрый час со молитовкой, и собирайтесь с Натальей Петровной, – сладким голосом сказала Дуся, пристально вглядываясь в Лизу и так рассматривая ее, что Лиза покраснела.

– На будущей неделе и пароход есть хороший, не очень большой, но такой уютненький, я вам на нем всем трем каютку даровую устрою… Ладненько и спокойненько доедете…

– Какая вы прелесть, Евдокия Помпеевна, – встряхивая коротко постриженными волосами, восторженно воскликнула Наталья Петровна. – Вы необыкновенная женщина… Сколько добра, Боже мой, сколько добра вы сеете кругом себя!..

– Ну, что-о вы, – протянула Дуся. – Я так рада оказать помощь моим соотечественникам. Если я могу…

Оркестр заиграл танго… Волнующие, влекущие, раздражающие, пленительные звуки понеслись по залу. Николай Семенович точно поплыл, шаркая ногами, к Лизе; та протянула ему руки, и они стали выступать в танго.

Теперь Лизе не хотелось, чтобы отец видел ее в этом танце, Лиза знала, что отец назвал эти танцы бесстыдными…

Акантов не видел дочери. Еще не кончили танцевать вальс, как к нему подошел высокий лысый старик в пенсне, его бывший корпусный командир, генерал Атаренко, и, протягивая ему карту, сказал:

– Егор Иванович, у нас четвертого партнера не хватает для бриджа… Пожалуйте…

В карточной, за полупритворенной дверью с портьерой, было тихо. Редко, негромкими голосами, переговаривались игроки. С тихим шелестом падали сдаваемые карты. Играли на шести столах. В самой глубине Великий Князь играл с красивым генералом в смокинге. У генерала были густые седые волосы и длинные «гусарские» усы. Их партнерами были полная пожилая дама и очень худой человек в очках.

Как только Акантов уселся и начал игру, к их столу подошел генерал Гвоздиков и стал за стулом Акантова:

– Я вам не мешаю… – сказал он и стал следить за игрой.

Сквозь полупритворенную дверь доносились из зала звуки музыки. Играли танго, потом фокстрот. Ладно, в такт, пристукивали ноги танцующих, и в напряженной тишине карточной комнаты эти звуки казались Акантову далекими и чужими. Акантов любил бридж, но, по бедности и усталости после заводской работы, ему приходилось редко играть. Он ушел в игру. Сквозь соображения ходов, он смутно слышал, как снова заиграли танго и зашаркали ноги танцующих.

Кто-то от двери шепотом обозвал:

– Ваше превосходительство…

Гвоздиков сказал:

– Егор Иванович, к вам человек…

Акантов обернулся. В дверях стоял высокий, стройный молодец в шароварах и высоких сапогах, в русской рубашке; Акантов знал его: Миша Безхлебнов… Он подавал Акантову знаки, прося его подойти.

– Простите, господа, – сказал Акантов, – разрешите Гвоздикову доиграть за меня. Я сейчас, узнаю только, в чем дело…

Он подошел к двери:

– Что случилось, Миша?

Они стояли у тяжелой портьеры, ею отделенные от играющих. В полуоткрытую, дверь была слышна музыка и видны танцующие.

– Ваше превосходительство, чистая беда, – взволнованно и торопливо шептал Миша. – Варвара Авдеевна сюда приехали…

– Какая Варвара Авдеевна?

– Чукаринская дочка, ваше превосходительство… И волосы у нее острижены… И сама с хахалем своим… И Авдей Гаврилович тут…

– Каким хахалем? – хмуря брови, спросил Акантов. Он еще ничего не понимал.

– Жених ее… Варвара Авдеевна замуж выходят… Через неделю в мэрии подписываться будут.

Француз ее жених… Богатый, страсть… Сейчас на своей машине приехали… «Эспано», – последняя модель нынешнего года… Кароссери [64]такое, что просто ума потрясение… Да, главное самое: волосы обрезала… Ведь, это…

– Ну?..

– Да отец, говорю вам, ваше превосходительство, здесь. Если увидят, не постесняются: такой скандал поднимут. Беда!.. Он убить может… Такой человек, первобытный… Вы Авдея Гавриловича не знаете… Старого режима человек. Он этого сраму не снесет. И опять же, дочь до страсти любит… Вы, ваше превосходительство, пошли бы к Авдею Гавриловичу. Он вас послушает. Увели бы его куда-нибудь, чтобы только не увидел дочери… Я как увидал, кто к нам приехал, и гардероб бросил, на кухню Авдея Гавриловича по темной лестничке провел, на кухне станичник его поваром… А только боюсь, ну, как выйдут, танцы посмотреть, музыку послушать… Старик это любит… Чистая беда…

Акантов шире открыл дверь и заглянул в зал. Оркестр играл аргентинское танго. Рыдала скрипка, ворча, по-негритянски, выл клаксон. Что-то дикое и страшное показалось Акантову в музыке.