Петр Краснов - Ложь

Тяжелое, отвратительное, вонючее дыхание отравляло Лизу; у нее темнело в глазах. Лиза видела, как сквозь стекла очков загорались страстью глаза Самуила, и поняла, что пропала. Силы оставили ее. Самуил воспользовался этим и повлек ее к постели. Но Лиза сейчас же овладела собою. Берлинские уроки спорта помогли ей. Она подставила подножку Самуилу, и оба они тяжело рухнули на пол…

Самуил лежал на Лизе и, крепко сжимая ее руки и прижимая их к полу, слюнявым ртом покрывал Лизины щеки жадными, страстными поцелуями. Лиза теряла сознание. Ее сопротивление слабло, и этим воспользовался Самуил и на мгновение отпустил руку Лизы. Как стальная пружина, ощутив и себе внезапный приток сил, Лиза выскользнула из-под Самуила, вскочила на ноги, впилась зубами в руку насильника и заставила освободить себя. Она кинулась к двери.

Самуил настиг Лизу в прихожей, и с силой ударил по лицу. Кровь потекла из виска; Лиза, взмахнув рукой, сбила очки с Самуила, и пока тот растерянно заморгал глазами, она открыла дверь и выскочила в коридор.

Лифт только что промчался вниз. Нечего было и думать ожидать следующего. Лиза побежала к лестнице. Ее башмаки отбивали яростную «чечетку» по ступеням. Она пробежала пять этажей и остановилась. Она слышала, как над нею лифт принял Самуила. С замиранием сердца Лиза ждала, что будет дальше. Лифт промчался вниз. Лиза думала: Самуил будет ожидать ее внизу, не дождется и вернется. Она медленно стала спускаться с лестницы.

Когда она достигла нижнего этажа, ее ноги ныли от боли и колени дрожали от усталости. На улице было темно. Лиза несмело и осторожно вышла с крыльца.

– Вот она!.. Лови ее, держи! – раздался крик совсем подле.

Самуил успел за это время найти нескольких негров и с ними бросился к Лизе.

Лиза помчалась, что было духа, по скользкой мостовой. Самуил и негры побежали за ней.

Маленькая уличка была точно узкое ущелье между высоких гор. Впереди сияла огнями большая, ярко освещенная улица. В пестрой огневой игре вспыхивали и погасали вывески, крутились колеса из огней, медленно разворачивались целые огневые картины. Там был уже негритянский квартал. Не отдавая себе отчета в том, куда бежит она, как бабочка летит на огонь, Лиза бежала на эту горящую огнями большую улицу.

Был тот ночной час, когда полным ходом идут представления в театрах, кинематографах и варьете, и когда бары полны до отказа. Мороз загнал гуляк в кабаки и театры.

Лиза бежала, и чувствовала, что негры ее настигают.

– Help!… Help! – кричала она в отчаянии.

Дверь в одном из баров была открыта настежь. Пар клубился в ее отверстии. Оттуда было слышно, как играло пианино и сладкий тенор пел:

Так хорошо знала Лиза эту песенку, и так не отвечала она тому, что происходило теперь с нею. Она приостановилась и заглянула в бар. Гуляки сидели, кто на высоких стульях подле стойки, кто за столиками, Много было негров, и до тошноты сладкий тенор мягко выговаривал слова куплета:

Это пение показалось Лизе ужасным. Тут не могло быть спасения. Лизу увидели. Кто-то высунулся из двери, посмотрел на растерянную девушку, на негров, настигавших ее, и захлопнул двери.

Обыкновенная здесь ночная сцена. Стоит ли обращать внимание на пьяную, вероятно, сдуревшую от хмеля, женщину, со сбитой с головы шляпкой и распущенными волосами.

Лиза снова бросилась бежать. Но ее остановка была роковой для нее. Негр схватил Лизу за край ее кофточки, но она успела быстро расстегнуть пуговицы: кофта осталась в руках у негра, а Лиза, в полуразорванном платье, бежала дальше. Последние силы ее покидали. И снова была открытая дверь. Оттуда неслись громкие, смелые, уверенные голоса. Лиза, все позабыв, не отдавая себе отчета, почему она так делает, закричала по-русски:

– Спасите!.. Спа-а-асите!.. – и грохнулась на панель в изнеможении. Сквозь охватившее ее полусознание, она услышала топот ног, крики, ругань: по-русски и по-английски. На улице шла свалка. Здоровые, рослые люди в высоких сапогах, и, точно, будто русские, навалились на негров.

Лиза приподнялась с панели и села. Все показалось ей чудом. Все было невероятно. Пронзительно визжа, пробежал мимо Лизы Самуил. Негры, теснимые людьми в высоких сапогах, отходили. Свалка прекратилась, и на улице стало тихо. Открывшиеся было двери соседних баров закрылись. Обычная в здешнем квартале история окончилась победой одной стороны и поражением другой: так всегда бывает. Хорошо, что все обошлось без полиции.