Валерия Добрава - Анна Ярославна. Русская королева Франции

Гослен только хмыкнул и вышел. За дверями его уже поджидала некая женщина. В полутьме невозможно было различить ее лица.

– Что? Опять уезжаешь? И король с тобой?

Молодой человек прервал поток ее вопросов страстным поцелуем и увлек за шторы, откуда некоторое время слышны были лишь звонкие поцелуи да шум борьбы. Затем все стихло, и по ступенькам замелькали стройные женские ножки.

А пока король предавался во дворце мукам ревности, королева наслаждалась охотой и обществом мужчины, заинтересованным в ней, как в женщине. Раулю не важны были ни ее умственные способности, ни умение вести себя в свете. Он восхищался ее красотой. Он готов был пасть к ее ногам за один взгляд ее ясных бездонных глаз, за прикосновение к нежно-розовым, чуть припухлым губам, а уж за обладание этим недоступным телом он продал бы душу дьяволу.

– Почему я не встречал вас раньше? Где Генрих скрывал вас от меня и от света? В каком гроте, в какой тайной пещере?

Анна млела от его комплиментов. Она хотела уйти, но ее ноги будто налились свинцом. Они сидели вместе на поляне, скрытой от людских глаз. Где-то поблизости раздавались лай собак и гомон людских голосов, но их это сейчас не касалось. Они парили в своем выдуманном мире над землей, на недосягаемой для остальных высоте.

– Мы не должны этого делать, – робко сказала она, приподнявшись.

– Чего?

– Быть здесь вместе. Наедине.

– Но кому до нас есть дело? Они увлечены охотой, а король – своим стаканом молока.

– Это нечестно. Я ему жена. Перед Богом и перед людьми.

Рауль вскочил с места и подал Анне руку.

– Я буду простым вашим слугой. Вашим пажом. Все, что вы захотите, что позволите… – Мужчина взъерошил волосы. Он до чертиков боялся, что вот сейчас это волшебное видение уйдет из его жизни, и он больше никогда не увидит ее.

– Я боле не могу слушать эти слова. Вы становитесь настойчивы, сударь. Опомнитесь! – проговорила Анна с большим трудом и по-королевски оттолкнула от себя руку графа. Все, что ей сейчас было нужно, – побыть одной и разобраться в себе. Но Рауль не спешил отпускать ее от себя.

– Постойте, Анна! Я знаю, что у вас с Генрихом не все в порядке. Люди говорят разное, и я не знаю, чему верить…

– Я не хочу это слышать! – Анна отвернулась, и слезы обиды закапали из ее глаз. – Как бы то ни было, это вас совсем не касается.

– Могу я хотя бы надеяться… видеть вас… говорить?

Анна уже уходила. Край ее платья зацепился за колючий куст, и она, резко дернув одежду, убежала. Рауль бережно подобрал оставшийся на земле красный клочок.

– Когда-нибудь ты все равно будешь моей, королева. Я готов ждать века… – мужчина поцеловал кусок платья и спрятал его на груди.

Задыхаясь, Анна вошла в церковь и упала на колени.

– Боже милосердный, смилостивись над рабой своей, укрепи волю мою и не дай пасть в бездну прелюбодейства!

Анна страстно молилась, а перед ее мысленным взором стоял прекрасный лик Рауля, его горящие любовью и нежностью глаза, его суровые, но такие манящие губы.

– О Господи, ты один видишь, не я этого хотела. Я сделала все, что могла, но муж гонит меня от себя, он не позволяет приблизиться. А я женщина! – слезы отчаяния текли по ее горячей нежной коже и капали на холодный пол.

Анна притихла, когда за спиной раздались приближающиеся шаги. Теплая рука легла ей на плечо.

– Пойдем, Анна. Король ждет вас.

– Готье!

– Да. Я знаю. Но ты сильная. Ты даже сильнее, чем я подозревал.

– Но…

– Граф Рауль де Валуа отбывает в Нормандию. Завтра утром.

Анна опустила глаза. На секунду ей показалось, что земля ушла из-под ее ног. Так вот каков ответ на ее молитвы. Что ж…

– Готье, дайте мне пару минут, и я приду.

– Хорошо, я подожду вас на улице.

И девушка, подняв глаза к распятию, снова углубилась в молитву.

«Боже, если таково твое решение, то я подчиняюсь. Но молю лишь об одном – ребенок. Королевское дитя. Пусть у меня будет сын, о котором я смогу заботиться и любить. Тогда обещаю, я забуду обо всех остальных мужчинах и возведу в честь тебя самый красивый монастырь, аббатство, собор… Все, что захочешь!»

Готье поддерживал королеву под руку. Уже второй день она практически ничего не ела. Переживания истощили ее последние силы.

– У нас во Франции мы молимся святому Викентию, покровителю виноградников и моряков, мученику за веру. Он еще никогда меня не подводил. – Епископ подбадривающе сжал локоть Анны. Он не мог видеть ее такой. – Все образуется как-нибудь. Я вам это обещаю.