Виктор Андриянов - Полынь чужбины

Итак, с одним из сотрудников Секретариата ООН, киевлянином, который уже несколько лет провел в Америке, мы любовались замечательными произведениями искусства разных стран, присланными в подарок штаб-квартире Организации Объединенных Наций. В одном из холлов — скульптура бога Посейдона, найденная археологами на земле древней Эллады; на стене, слева от центрального входа,— самый большой в мире ковер ручной работы «Мир», подаренный народом Бельгии; а справа — два панно кисти бразильского художника К. Порти-нари «Война и мир»... Живописные полотна, древние скульптуры, уникальные фарфоровые вазы.

Уже был первый час ночи, и Анатолий (так звали сотрудника Секретариата ООН) предложил подняться на второй этаж в салон для делегатов.

— Подкрепимся чашечкой кофе, а заодно и там продолжим нашу экскурсию,— сказал он.

В кафетерии, где витали клубы едкого табачного дыма, справа, до самого потолка, расположился огромный ковер с изображением «Китайской стены».

К столику, дымя трубкой, направлялся высокий, подтянутый старикан — вылитый пират сэр Фрэнсис Дрейк, открывший благословенное место в Америке — мыс Новый Авалон.

Молча сел, отхлебнул горячий напиток.

— А вон там, в парке,— продолжая разговор, кивнул Анатолий в сторону окна, за которым при свете прожекторов виднелась всемирно известная скульптура Вучетича «Перекуем мечи на орала»,— ньюйоркцы любят прогуляться по вечерам. И безопасно, и нигде не увидишь такого обилия цветов... Может, еще по чашечке кофе? Не то от заседаний, не то от дыма голова раскалывается...

— Э-э, молодой человек,— обронил вдруг «Фрэнсис Дрейк»,— в ваши-то годы жаловаться на головные боли... Я, наверное, в два раза старше вас, если не больше. И пережил многое. Но главное — спокойствие плюс гимнастика. Тогда будете в мои годы здоровым.— Он полез в боковой карман пиджака и раскрыл какой-то документ: — Это паспорт. Вот читайте: Гауптман, год рождения 1899... А вы когда родились?

На паспорте, кажется, был оттиснут орел — печально известный символ...

— Возраст у меня, как у Иисуса Христа,— пошутил Анатолий и уже серьезно добавил: — Перевалило за тридцать три, родился во время смертельной схватки народов с фашизмом, когда и была создана наша ООН. Потому, наверное, и служу ее цели: избавить грядущие поколения от всяких войн, наподобие той, что развязали фашисты...

И тут господин Гауптман буквально взорвался:

— Что вы знаете о войне! Мальчишка! Вы только попадаетесь на удочку коммунистической пропаганды! А знаете, сколько нас, немцев, пострадало в войне?

— Простите, герр Гауптман. А сами-то вы на чьей стороне были тогда?

— Ни на чьей! — отрезал он.— Да, я был нацистом. Но я выполнял приказ и шел под пули. Я не должен отвечать за других.—Гауптман посмотрел в упор холодными, стеклянными глазами: — Вы, наверное, коммунисты?

— Точно. Коммунисты.

— Вся ваша коммунистическая пропаганда ложь, ложь, ложь! — Ему явно не хватало дипломатического хладнокровия.—Давно пора прекратить разговоры о вашей, как вы там говорите, Великой Отечественной. Кто пострадал? Вы или я? Уменя забрали все — землю, дом в Карлсбаде, и я вынужден околачиваться здесь...

Этот разговор с престарелым нацистом в Нью-Йорке не раз всплывал в памяти, когда мы в Чехословакии (точнее — в Западночешской области) пошли, так сказать, по следам гер-ра Гауптмана.

Скажем сразу: помнят там до сих пор черные дела и гитлеровцев, и гейнленовцев.

Фашисты терроризировали край. На чешской земле чехам запрещали говорить по-чешски. Немецких коммунистов гейнле-новцы похищали и через границу передавали гестапо. Одна провокация сменяла другую. Вскоре гитлеровцы, которым мюнхенское предательство развязало руки, прирезали Судеты к рейху. Западные союзники, как они сами тогда писали, не собирались ради чехов «пожертвовать хотя бы одним солдатом». От помощи Советского Союза буржуазная Чехословакия сама отказалась. И этим поставила крест на своей государственной и национальной независимости.. Через полгода гитлеровцы «проглотили* то, что оставалось от страны.

После разгрома фашизма этот исконно чешский край — в соответствии с Потсдамским соглашением — был возвращен

Чехословакии, а коллаборационисты, фашистские пособники, выселены.

Есть у пограничников такое профессиональное выражение — «напряженная граница». Так вот, эта граница никогда не была спокойной. Через нее пытались и пытаются прорваться диверсанты и агенты. Над ней были проведены бандитские операции «Просперо» и «Вето», в ходе которых западные спецслужбы забросили в Чехословакию армады воздушных шаров с миллионами листовок. Через эту границу и сегодня пытаются провезти эмигрантскую и реваншистскую литературу, порнографию, контрабанду.