Виктор Андриянов - Полынь чужбины

Концерт проходил в тесном зале столовой на промбазе. Народу — битком. А люди все идут и идут. Возле меня примостился на скамеечке Павлик (парню лет шестнадцать, его все в поселке Павлом Валериевичем называют). Он приехал в гости к отцу, здешнему инженеру. Парень категоричен, максималист, как и многие молодые.

— Ну и песни! «Купалинка», «Выйду я на реченьку». Один человек их может спеть, а я насчитал семнадцать артистов.

— Да ты в глаза зрителей посмотри. Видишь ты у кого-нибудь пустоту?

Начался концерт. Ведущая объявляет: «Купалинка» исполняется в честь комсорга отдел строя Иры; «Зозуленьку» мы посвящаем комсомольско-молодежной бригаде, которая за сутки смонтировала больше трехсот кубометров конструкций — это четырнадцать железнодорожных вагонов; а потом называли еще имена. И так весь концерт. И все на «бис».

Присмирел Павлик.

Через несколько дней встречаю паренька возле промбазы, гаечный ключ держит. Оказывается, поступил в бригаду жестянщиков, там делают совки, лопаты, оборудуют вентиляцию в столовой, той самой, где был концерт. Улыбается паренек: «Может, и для меня когда-нибудь песню споют. Вот и стараюсь.— А потом добавил: — окончу школу и буду поступать в летное училище, хочу на Севере вертолетчиком работать».

И я его поняла. Поступит и приедет сюда. Понимаете, человеку нужен праздник души. И счастлив тот, кто ощутит его.

А я не жалею, что приехала сюда. Хотите, еще прочитаю стихи, которые мне нравятся? Андрей Дементьев написал. В «Юности» напечатали.

Не жалейте своей доброты и участья,

Если даже за все вам —усмешка в ответ.

Кто-то в гении выбился,

Кто-то в начальство...

Не жалейте, что вам не досталось их бед...

Никогда, никогда ни о чем не жалейте.

Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.

Пусть другой гениально играет на флейте.

Но еще гениальнее слушали вы. .

Слушали Лену и старались ничего не забыть. Впрочем, может быть, и упустили что-то. Но для читателя выбрали главное. Правда, из письма Лены к Виктору, ее бывшему мужу, кое-что опустили. Было там много подробностей сугуоо личных.

Как пишется новейшая история

Тесная комнатка. Маленький столик. На стене график дежурств дружинников. Командир их отряда Валерий, с пышной шевелюрой, чуть тронутой сединой, с усами и бородой, делает в журнале последнюю запись: дежурство прошло спокойно, происшествий в городе не было.

Много рассказывали об этом бригадире монтажников, человеке в высшей степени справедливом, не одному помогшем найти свою дорогу в жизни. Бессменный вожак дружинников. А еще: первый в Ноябрьском экскурсовод. Естественно, на общественных началах.

Так мы и условились с Валерием Федоровичем: завтра воскресенье, он уже договорился в управлении — «газик» нам выделяют, часиков в шесть утра и отправимся.

— Вы в первой пятиэтажке остановились? — спрашивает Валерий.—Значит, нам по пути. Хочу перед сном заглянуть к своим ребятам, они там на монтаже дома, соревнуются с соседней бригадой.

И начал рассказывать не о своей бригаде, а о соседней: как они учились у нее гнать стены, когда чуть ли не ежедневно снег валил. Только успели очистить этажи, снова метель. И опять берись за лопату, а не за монтаж. Стыки заделывать на таком холоде — дело непростое. Вот тогда в соседней бригаде и родилось новшество: соорудили самодельную «пушку» для прогрева стыков. Повозились немало, но дело пошло. Попробовали во всех бригадах. Получилось неплохо.

А что же бригада самого Валерия Федоровича? Да ничего особенного, говорит, трудимся, как все. Начали по-новому делать крепления для установки панелей: деревянные подпорки соединяли крестовиной-хомутом. Изобретение не всемирного значения, но что поделаешь, когда не было нормального крепления— струбцин. Подвели снабженцы. И такое бывает. Может быть, это интересно? Первыми злобинский метод применили, перешли на полный хозрасчет. Впрочем, опыт у них уже был, еще там, на Украине, где в одной же бригаде работали с ним ребята. А когда начали отбирать кадры сюда, на Север, Валерий Федорович первым подал заявление. Сразу и не отпускало начальство. Но удалось уговорить...

Почему потянуло в эти места?

Отвечает в шутку:

— Знаете, как говорят на Востоке: в двадцать лет мужчина тянется к прекрасному полу, в тридцать — вкус вина понимает, в сорок — к путешествиям, а в пятьдесят — к мудрости.

И продолжает развивать свою мысль: мол, как раз для путешествия и созрел. Хотя слышна в его голосе грустинка: рано начал путешествовать, когда ребенком потерял во время войны родителей. Детдома, ремесленное училище, армия, шахты Донбасса и, наконец, Днепропетровск, строительный комбинат. И каждый отпуск — поездки по стране. Если честно: все надеялся, что найдет родителей, братишку, сестру.