Алексей Новиков - Рождение музыканта

Наполеон вступил в Смоленск, но решительный удар, задуманный им с целью уничтожения русских армий, не удался: русские, сохраняя свои силы, отводили их в глубь страны.

Император перешел к столу, на котором лежали карты России, составленные в Париже. Булавки с разноцветными головками, воткнутые в разных местах, обозначали корпуса армии Бонапарта. На Двине, под Ригой, – маршал Макдональд, у Полоцка – маршал Удино. Им итти на Петербург, но разноцветные булавки застряли – и ни с места. На юге нацелились в поход австрийские корпуса. Император заметил булавку, готовую упасть: шатаются австрияки! – и воткнул ее покрепче.

В центре карты булавки всех цветов устремлялись к Смоленску. Обгоняя и тесня одна другую, они уже вонзались в дорогу на Москву: кто идет на восток, должен торопиться!

Наполеон склонился над картой, взяв горсть новых булавок.

– Вы прикажете генералу Домбровскому изменить маршрут… Корпус Латур-Мобура последует тем же путем!

Император прокладывал этот путь синими булавками. Новая дорога вилась змеей по лесам, южнее Московского тракта, и, минуя Москву, уходила на Калугу.

Маршал Бертье с беспокойством поднял глаза на императора: куда еще воткнет свои булавки его величество?

Пухлая рука вколола синюю булавку в маленький кружок с едва различимой надписью: Ельня.

– Отсюда, – Наполеон секунду помедлил, – отсюда они свернут на Вязьму, чтобы вновь присоединиться к армии.

Война, которая шла на Москву большаком, двинулась теперь и ельнинскими проселками. Дивизия генерала Домбровского, выйдя из Мстиславля, прижалась к лесным дорогам. Опаленный суглинок поднимался тучами едкой пыли. Барабаны били глухую дробь, чтобы вернуть на дорогу заблудившихся и отставших.

А стороной от этих дорог кочевали смоленские пахари. Кто всю жизнь не встречался, нынче свиделся в лесах. Беда одним кочевьем всех поверстала.

Невидимые глаза следили за врагом отовсюду. Невидимые руки сжимали дреколье: как будем домы отбивать?..

В Новоспасском стали тоже надвое жить: одной ногой дома, другой в лесу.

Аким и пчел перевел в дальнюю засеку, на походное положение.

– Пчелы, – сказал он, – за себя постоят, а мы, мужики, как?.. Рановато ты, Васильич, – обратился он к кавалеру Векшину, – в чистую вышел, Бонапарта не спросился. А он, памятливый, вспомнил про тебя, опять желает воевать с тобой!

Пошутил Аким, потом спросил деловито:

– Ну, кавалер, тебе все войны известны, какое твое распоряжение будет?

А повоевал кавалер Векшин довольно: с генералиссимусом Суворовым через альпийские поднебесные горы ходил и назад в Россию вышел. А после опять Европу от Бонапарта вызволял. Но такой войне, чтобы подле своей избы воевать или, к примеру, у новоспасской околицы фортецию строить, такой войне командиры не обучали.

– Тут, мужики, посмекать придется…

А пока что поставили на колокольню бессменную сторожу. Раньше бы Петрович ребят к колоколам ни в жизнь не допустил, а теперь удостоил. У Николки-поваренка, у Анисьиного Васьки, у старостиной мелкоты не глаза – трубы-дальнозоры оказались. В те дальнозоры не то что человека, – перелетную птицу углядят!

Сели на колокольне Николка с Васькой, таращат зенки во все стороны: как бы какой Палиён оборотнем не прошмыгнул.

Народу дела было по горло. Мужики городили завалы, чтоб не проник злодей к лесному их жительству. Наточили топоры. Наново отпустили косы.

– Что еще прикажешь, кавалер?

Бабы и девки с ночи выходили в поля, жали остаточный хлеб.

Отец Иван с серпом шел вместе с ними.

– Эх, торопился-недоторопился хлебушко! Да уж какой ни есть – не злодеям оставлять!..

На гумнах без передышки молотили. Груженные зерном подводы одна за другой выезжали на Рославль, подальше от незваных гостей.

А времени оставалось считанные часы. Люди, проходя мимо колокольни, закидывали головы:

– Эй, Петрович!

Высунется вместо Петровича Николка:

– Чего?

– Не видать?

– Нетути!

Хотел было прокричать Николка, что за Десной зарево встало, да ведь дальнее зарево, такое дальнее, что в тех местах Николка сроду не бывал. Уселся поудобнее и уставился на зарево. Чуть дрожа, оно медленно поднималось ввысь. Посмотрел в другую сторону: никак опять? И впрямь припекает небо с другого края. Это, пожалуй, малость поближе.

– Васька, беги, кличь мужиков!

Мужики всходили на колокольню, смотрели, прикидывали, потом строго наказывали караульным:

– Глядите, пострелы, в оба: теперь уж скоро!..