П. Васильев - Суворов. Чудо-богатырь

— Не слишком ли вы самонадеянны, генерал? — с иронией спросила сидевшая несколько поодаль от разговаривавших герцогиня Элеонора. — Вы забываете, что союзной армией командует граф Суворов, а это имя, как знают все — синоним победы. Вы, кажется, могли убедиться, что сражаться с русскими не то что с австрийцами.

— Вы, кажется, прекрасная герцогиня, предвкушаете удовольствие нашего поражения?

— Я нисколько этого не скрываю, я откровеннее вас, вы обещаете безопасность моих владений, а сами их разоряете, как разоряете и всю Италию, мои крестьяне, благодаря вашим поборам, беднеют не по дням, а по часам. Как христианка, как патриотка и как патрицианка, я не могу сочувствовать тому народу, который вносит в страну космополитизм, безверие и дух плебейства. Мои предки проливали свою кровь на полях Палестины за веру Христову, они слагали свои головы за своих законных государей, они высоко держали знамя патриция, как же вы хотите, чтобы я, их дочь, сочувствовала людям, попирающим то, что им было свято и дорого? Достаточно и того, что вы нашли сторонницу ваших идей в моей тетушке. От кого вы собираетесь защитить мои владения? От русского полководца, который под знаменем святого креста несет защиту тому, что мне свято и дорого, что вы попираете?

Моро вспыхнул.

— Герцогиня, вы злоупотребляете правами гостеприимства, вы забываете, что по праву завоевателя и я здесь не совсем гость.

— Наконец-то вы заговорили своим языком, — иронизировала молодая девушка.

Хладнокровие герцогини еще более раздражало Моро.

— Я не хочу сказать, что я господин здесь, в вашем замке, но, как стоящий на защите итальянских республик и интересов Франции, я вправе ожидать содействия, а не сопротивления со стороны граждан и гражданок.

— Со стороны гражданок — может быть, но вы забываете, генерал, что я не гражданка, я герцогиня, — гордо промолвила молодая девушка, поднимаясь с кресла. — Мне чужд плебейский дух вашей Франции, все мои симпатии там, — указала она рукою по направлению противоположного берега По. — Там, где признают Бога и законных государей, где под личиною свободы, равенства и братства не уничтожают личности, не отнимают достояния.

— Вы слишком смелы, герцогиня. Вы не хотите видеть во мне друга, следовательно, считаете врагом, а врагу, облеченному властью главнокомандующего, говорить такие слова рискованно. Это значит произносить свой смертный приговор…

Герцогиня презрительно улыбнулась.

— После того как вы убили свою королеву, может ли какая другая женщина рассчитывать на вашу снисходительность? Я от вас иного и не ожидаю, убить вы меня можете, но осудить на смерть — нет. Судить может тот, у кого совесть чиста, а у вас и совесть и руки запятнаны кровью, вы можете только убивать, как уже и убили тысячи невинных.

Моро вскочил с кресла, он весь побагровел.

— Герцогиня, — едва мог он выговорить, задыхаясь.

В разговор вмешалась маркиза Турхано.

— Генерал, Бога ради успокойтесь, можно ли обращать внимание на слова ребенка… Элеонора, ты положительно не в своем уме, я не узнаю тебя, ты забыла правила гостеприимства, ты оскорбляешь гостя…

— Как хозяйка дома, я не права, и если генерал принял мои слова как мой гость, то я усердно прошу извинить меня. Гостя я не обижу и не дам в обиду другому. Все то, что я только что сказала, генерал должен принимать как политический деятель, а в политике, как он и сам неоднократно говорил, для оскорблений не может быть места.

Несколько остывший Моро хотел было отвечать, но в это время со двора донеслись выстрелы, а через пять минут явившийся офицер доложил ему, что у ворот замка взят в плен русский офицер.

Моро приказал привести пленника.

Под конвоем двух солдат был он введен в зал. Пленнику было не более 22 лет. Высокий, стройный, блондин с выразительными глазами, он был в полном смысле слова красавец. Спокойною, уверенною походкою направился он ж тому месту, где сидел Моро, и, поклонившись дамам, остановился в нескольких шагах от генерала.

— Кто вы такой?

— Поручик российской императорской гвардии Александр Вольский.

— Каким же образом вы сюда попали?

— Я ехал из России в свою армию, мой проводник обманул меня, завел в местность, занятую вашими войсками, и бросил. Местные крестьяне обещали мне гостеприимство в этом замке и привели меня к вам в плен.

— Вас не обманули, обещая гостеприимство, — горячо вскричала герцогиня Элеонора, — хозяйка здесь я, и вы не пленник, а мой гость….