Джулиан Рэтбоун: Короли Альбиона

— Мы и на коронации побывали, — вставил словечко Али. — Она состоялась в середине июня. Потешное зрелище в самом что ни на есть варварском вкусе. Сперва бесконечная церемония в Вестминстерском аббатстве, монахи завывают, гремят медными кадильницами, очень долго возятся с елеем для помазания, с большой украшенной драгоценностямикороной, со скипетром, державой и всем прочим. Потом столь же бесконечное празднество, повсюду бочки с вином и пивом, похотливые пляски, безумная экстравагантность одежд и украшений — немало драгоценностей им перепало от нас, — и гвоздь программы: публичные казни. Эдди посвятил нашего князя в рыцари за то, что тот помог ему управиться с арбалетами. Сэр Харихара, рыцарь ордена Подвязки. Тоже мне. Приходится носить бархатную ленту вокруг икры, под самым коленом, и звездочку из дешевых мелких бриллиантов. У англичан это считается высочайшей честью, но князь держит знаки своего рыцарскогодостоинства в ларчике с некоторыми другими диковинами, привезенными из Ингерлонда в качестве сувенира. Ну а потом мы отправились домой.

Настала пора уходить. Али утомился. Солнце стремительно опускалось в воды Арабского моря. Ума торопилась уложить детей в постель. Но я понимал, что этот раз — последний, и мне нужно было еще кое о чем расспросить.

— Вы благополучно добрались домой?

— Вполне.

— Приобретя те знания о военном деле, в которых нуждался князь?

— О да. Полагаю, что да. Меня это не слишком интересует, однако могу сказать, что Бардольф Эрвикка теперь командует артиллерией императора, и мы привезли с собой еще четырех молодых людей — рыцаря, пару тяжеловооруженных воинов и лучника. Все они сражались не на той стороне, так что были только рады отправиться в далекое путешествие. Они прийтись здесь ко двору и сейчас обучают солдат

— А что Аниш?

— Процветает. По-прежнему служит управляющим у князя Харихары, насколько мне известно.

Вновь повисло молчание. Потом я спросил:

— Ну а ты, Али? Что ты вынес из этого путешествия? Что получил, кроме вознаграждения, обеспечившего твою старость?

— Я еще тверже убедился, что Горный Старец был прав: истины нет; все разрешено. Все возможно, ничто не имеет значения. И все же…

Али поднялся на ноги, отвернулся от меня, тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— От лучшего друга, какой у меня был когда-либо, я научился иному, лучшему взгляду на мир. Я понял, что признать этот мир нашим домом не так уж тяжко. Если мы найдем в нем самый простойкров, простую одежду, простую пищу, а в придачу лотос и розу, яблоки и вишни, — это лучший дом и для смертного человека, и для бессмертного.

Поздно вечером я спустился в гавань. Солнце уже тонуло в океане. Наутро мне предстояло покинуть Мангалор и побережье Малабара: я купил место на китайском торговом судне для себя и своей жены-дравидки. Мы направлялись на юг, вокруг Цейлона, возвращаясь в цивилизованный мир. Но в тот момент, когда я поглядел на запад и не увидел ничего, кроме черных туч и равнодушных вод, спокойно раскинувшихся под нависающим сводом неба, уходивших к дальним пределам земли, — мне показалось, что путь мой ведет в самое сердце тьмы.

Год спустя Ма-Ло явился в Камбалук ко двору императора Чень-Хуа из династии Мин и представил там свою запись приключений Али бен Кватара Майина. Докладывая о содержании этого манускрипта, он указал, что армия Виджаянагары недавно подверглась существенному преобразованию, причем реформы были направлены на укрепление обороноспособности, а не были подготовкой к завоеваниям. Крепости были усилены так, чтобы противостоять штурму с использованием пороха и пушек; в империи начали изготавливать собственный порох, превосходящий качеством все прочие, кроме китайского; специальные отряды тяжеловооруженной пехоты обучались отражать кавалерийскую атаку. Ма-Ло полагал, что эти изменения позволят империи в ближайшем будущем сдерживать мусульманскую экспансию, однако они не представляют угрозы для расширения китайской империи и распространения торговли.

Что же касается другой части мира, Ма-Ло считал, что из всех королевств Европы разве что Португалия может представлять собой непосредственную опасность для Китая, но даже португальцы, по-видимому, предпочитали организовать мировую систему морской торговли с помощью торговых поселений, нежели добиваться военного господства.