Анатолий Домбровский - Платон, сын Аполлона

Возвратившись в Академию, Платон уже на другой день позвал к себе Спевсиппа, чтобы расспросить его о жизни Академии во время своего двухлетнего отсутствия. Отчёт Спевсиппа был не так долог, потому что дела в Академии шли своим чередом, по ранее заведённому порядку, правда, число учеников увеличилось, а число преподавателей уменьшилось. Уехал Эвдокс, возвратились домой в Фивы Кебет и Симмий, заболел и не появляется в Академии брат покойного Херефонта Херекрат, Демосфен более ораторствует на Пниксе, нежели занимается философией, покинула Академию Аксиофея Флиунтская.

— О Дионе ты сам всё знаешь, — сказал Спевсипп. — Он в Олимпии.

— Да, — ответил Платон и спросил про Аксиофею: — Она вернулась во Флиунт?

— Не знаю, — опустив голову, чтобы не встретиться глазами с Платоном, ответил Спевсипп: ему не хотелось рассказывать Платону о том, что Аксиофея вышла замуж за Гегесиппа из Халкиды, богатого судовладельца, ещё в минувшем году и теперь живёт на Эвбее.

— Значит, она уехала не во Флиунт, — заключил Платон, помрачнев. Аксиофею Платон тайно любил долгие годы и намеревался рядом с ней прожить старость. Аксиофея могла бы облегчить и скрасить её своим присутствием и заботой. Она была моложе Платона почти на двадцать лет, и запаса жизненных сил ей хватило бы до конца его жизни.

Спевсипп, чтобы сменить тему разговора, пожаловался на Аристотеля:

— Он прогуливается со своими учениками по твоей аллее и уже не раз читал лекции в твоей экседре.

— Что ещё? — спросил Платон. — Занимается ли он делом, которое я поручил ему и Филиппу Опунтскому?

— Да, занимается. Им удалось уже описать состояние дел в шестидесяти государствах, я сам видел недавно их работы и сосчитал. Филипп, раз уж ты вспомнил о нём, переписал с восковых дощечек некоторые твои работы, касающиеся законов.

— Позовёшь ко мне Филиппа, — сказал Платон, — но сначала Аристотеля. Делал ли ты ему замечания относительно аллеи и экседры?

— И не раз! Но он упрям и дерзок. Хорошо бы его приструнить. Кстати, он провинился не только тем, что преподаёт там, где ты, но и тем, что он преподаёт.

— И что же?

— Совсем не то, чему учишь ты. Я недавно сам слышал, как он сказал, что твоё учение об идеях — красивая, но ненужная сказка, которая не только ничего не объясняет, но всё усложняет и запутывает.

— Он так сказал?

— Да.

— Что ещё?

— Кроме того, он преподаёт своим ученикам риторику, переманив к себе часть слушателей Исократа, из-за чего тот отказывается бывать в Академии. На закрытой лекции в экседре он утверждал, что божеством следует восхищаться, но его не нужно бояться и о чём-либо просить, так как всё в этом мире совершается по естественным законам. Словом, Бог всё создал, за это ему хвала, но ни во что более не вмешивается. Аристотель также сомневается в бессмертии души.

— Сомневается?

— Да.

— А ты?

— Я не сомневаюсь, — ответил Спевсипп.

— Хорошо, — сказал Платон. — Позови ко мне Аристотеля.

Аристотель остановился в дверях, поприветствовав Платона кивком головы.

— Прогуляемся, — сказал ему Платон.

— Да, учитель.

— Расскажи, как ты живёшь, — попросил Платон, когда они углубились в аллею, в ту самую, по которой разрешалось прогуливаться со своими учениками только Платону. Это была аллея белоствольных раскидистых платанов, ветви которых нависали над широкой тропой, как потолок, шурша на лёгком ветру упругой листвой.

— Так и живу, — ответил Аристотель, — ни на что не жалуюсь.

— Сестра присылает деньги по-прежнему?

— Обо мне вспомнил Филипп, царь Македонии. У него родился сын. Филипп надеется, что со временем я стану учителем Александра, когда тот подрастёт.

— Как он вспомнил о тебе?

— Прислал крупную сумму, большую часть которой повелел передать Академии. Я это сделал.

— Передашь ему мою благодарность, — сказал Платон. — И не отказывайся стать учителем Александра — у тебя появится возможность достичь того, чего не удалось мне в Сиракузах.

— Да, я уже думал об этом.

— Ты переманил к себе учеников моего друга Исократа? — неожиданно спросил Платон.

— Они сами пожелали слушать меня, — ответил Аристотель, усмехнувшись.

— Чем же ты их привлёк?

— Исократ их просто натаскивал, а я учу.

— Объясни, — попросил Платон.

— Исократ говорил им: «Делайте как я» — и показывал, как и о чём следует говорить. Я же преподаю им науку риторику, объясняю им законы, принципы и цели красноречия. Опираясь на эти знания, не надо зубрить чужие высказывания, но можно грамотно строить свою речь. Это разумно и правильно.