Михаил Дайбо - Последний генерад

И вот дверь открылась настежь. В нее первым вошел Вострецов. Перед ним стояло до десятка человек в нательном белье.

— Кто здесь Пепеляев?

— Я, — ответил один из них, шагнув вперед. — Мы сдаемся.

Утром, поднявшись на подошедшую «Индигирку», Вострецов подал радистам текст нового донесения во Владивосток: «После тяжелого перехода в тундре порт Аян ночью на 17 июня взят. Банда Пепеляева ликвидирована. В порту Аян оставляю гарнизон. Пленных офицеров — 103, солдат — 230. Наши потери — один ранен, подробности лично…»

За две десантных операции «крейсер» не сделал ни одного выстрела — не было в том надобности. Сейчас на нем кипела работа: все пленные, лишенные чинов и погонов, вместе с генералом сгружали с парохода продукты для коренного населения Аяна, таскали на корабль ящики с золотом, тюки с пушниной — все это теперь принадлежало трудовому народу. Вострецов действительно честный человек, он пальцем не тронул ни одного пленного, как обещал, и целехонькими доставит во Владивосток, но даром кормить их теперь никто не будет!

Вот потащили на берег и уральскую наковальню — черную, тяжелую, коряжистую, словно дубовый пень. Смеются Петрухин и Потапов, наблюдая это, а Вострецов перегнулся через фальшборт и весело кричит кому-то на берегу:

— Бери, бери, мне земляки другую отольют, новую! В вашем порту только одна, а понадобится теперь много!

Скуластый человек с широким угловатым лицом, подняв лицо, тоже улыбается и в ответ радостно кивает головой.

«Сибирская добровольческая дружина» перестала существовать.

А несколько позже молодая республика узнала о приказе Реввоенсовета: «Награждается четвертым орденом Красного Знамени бывший помощник командира 2-й Приамурской стрелковой дивизии Вострецов Степан Сергеевич за Охотско-Аянскую экспедицию, закончившуюся ликвидацией банды Пепеляева и пленением самого Пепеляева, чем было уничтожено последнее гнездо контрреволюции на Дальнем Востоке».