Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

Его самого заботили проблемы куда более насущные. Сплетни о сумасбродствах сестры, восседавшей на французском троне, ходили по всей Европе и до него дошел слух, что во Франции Мария Антуанетта любовью подданных отнюдь не пользуется. Однако его, человека, известного просвещенными взглядами не меньше, чем сестра была известна своим эгоцентризмом, его, который за пять лет, прошедших после смерти матери, провел в жизнь у себя в империи больше реформ, чем провела Мария Терезия за все свое царствование, тоже терпеть не могли и оказывали всяческое сопротивление, словно какому-нибудь завоевателю. Теперь Мария Терезия слывет «великой императрицей», и народ скорбит по «добрым старым временам», хотя за время своего царствования она сумела потерять значительную часть империи. На каждого дворянина, который разделял его уважение к масонству, приходилось три ненавидящих масонство и боявшихся его.

После того как он отменил крепостное право, снял ограничения для евреев и обложил налогом дворян и духовенство, его обвинили в том, что он предал свой класс. Он попытался сделать образование доступным для всех, а ему стали внушать, что это противоречит природе человека. Вся трудность заключается в том, с кислой улыбкой думал Иосиф, что его подданные хотели бы иметь крепостных, которым можно было бы при желании плевать в лицо, безнаказанно преследовать евреев, всячески избегать уплаты налогов и тратить деньги на украшение церквей, хотя кругом царит нищета. Его народ не желает улучшить свою жизнь; он жаждет только одного – зрелищ и развлечений.

Иосиф дал знак музыкантам начинать и, казалось, весь обратился в слух. Этого от него ждали. Он слыл меломаном – единственная область, в которой он, по мнению подданных, превосходил свою матушку. Иосиф задумался: что бы такое предпринять в отношении Марии Антуанетты?

После того как Алоизия Ланге и Валентин Адамбергер пропели арии из опер Глюка и Сальери – им отдавалось предпочтение как приближенным императора, – Вольфганг исполнил свой новый фортепьянный концерт до мажор.

Играя безупречно чисто и со всем изяществом, на какое он только был способен, Вольфганг чувствовал: этот концерт не уступает по выразительности его прежним. Вторая часть по-настоящему всколыхнула его душу – он не мог припомнить, когда собственная музыка воздействовала бы на него с такой силой. Если Дню Страшного суда суждено на пусть именно эту его вещь послушает господь.

Во время исполнения второй части публика начала ерзать на стульях, а когда дело дошло до финала, люди стали ходить из ложи в ложу. Вольфганг видел, что император аплодировал ему, но как-то небрежно, словно мысли монарха витали в этот момент где-то далеко; до Вольфганга донеслись свистки и шиканье, да и аплодисменты оказались весьма сдержанные.

В программе второго отделения значился фортепьянный концерт ре мажор Гайдна, партию фортепьяно в нем композитор попросил исполнить Вольфганга. Моцарт был глубоко польщен просьбой друга и играл с не меньшим увлечением, чем свой собственный концерт. Музыка показалась ему очаровательной, пронизанной тонким лиризмом; мелодичный и мужественный концерт Гайдна произвел на Вольфганга большое впечатление, и он сильно огорчился, что аплодисменты были скорее вежливыми, чем восторженными.

Императору особенно понравился последний номер программы.

Итальянская скрипачка Регина Стриназакки, завоевавшая громкую славу, попросила Вольфганга написать для нее сонату, которую ей хотелось исполнить перед императором, и Вольфганг согласился. Однако, желая предельно отшлифовать свою партию в концерте Гайдна, он все откладывал сочинение сонаты. Взявшись за сонату лишь в последний момент, он работал день и ночь и все-таки закончил вовремя; партию скрипки он записал, чтобы скрипачка могла разучить ее, но на свою партию времени уже не хватило. Встретившись впервые в Бургтеатре, Моцарт и Стриназакки сыграли сонату без единой репетиции. Играли слаженно и гладко, как Вольфганг и предполагал. Музыка наполняла его ликованием. Он нашел новую форму для выражения своих идей. То обстоятельство, что ни единой ноты из его партии записано не было, нисколько не волновало Моцарта. Он знал их все наизусть.

В свою очередь синьора Стриназакки виртуозно вела свою партию. Звуки, лившиеся из-под ее смычка, были столь чисты и убедительны, исполнение ее отличалось такой нежностью и взволнованностью, что зал отозвался внезапным взрывом аплодисментов. И тут Иосиф, взглянув на сцену, с изумлением обнаружил, что Моцарт играет без нот. После концерта он пригласил композитора к себе и попросил показать партитуру; император глазам своим не поверил, увидев чистый лист бумаги.