Теодор Мундт - Царь Павел

Сказав это, Потемкин так резко опустился на диван рядом с государыней, что Екатерина под действием диванных пружин высоко подскочила. Не обращая на это внимания, Потемкин лениво потянулся и разразился протяжным, громким, вкусным зевком, как если бы рядом с ним сидела не государыня, а самая обыкновенная дама, с которой не стоит стесняться.

— Боже, — зевая, сказал он, — как устаешь, попадая в эту сонную, кислую Москву! Какая здесь тоска, как мало здесь жизни! Я с ужасом думаю, что делать здесь? Боюсь, как бы скука не загнала меня опять в какой-нибудь монастырь!

— Поверь мне, Григорий, — с нехорошей улыбкой ответила ему государыня, — здесь будет так много работы, что ты не успеешь соскучиться…

Потемкин задумался. Он впился в императрицу серьезным, пытливым взглядом; императрица молчала, ее взгляд был непоколебимо холоден.

— Позвольте мне, ваше величество, рассказать вам одну историю из моего прошлого.

— Расскажи!.. Я слушаю!

— Это было давно, ваше величество, когда я еще жил в Москве. Я снимал комнату у вдовы Елизаветы Зорич, которая занималась повивальным делом. Это была очень хорошенькая, веселая, грациозная женщина. Мы сошлись с ней и жили душа в душу, что было мне тогда очень на руку: у меня доходы были плохи, а Зорич зарабатывала на диво много, что даже казалось непонятным, почему ее труд так хорошо оплачивается… Жили мы весело и беззаботно, как вдруг на наши головы обрушилась беда; пришла полиция, арестовала Елизавету и увезла ее. Я ломал себе голову, не понимая причины всего этого; вдруг мне случайно удалось узнать то, что держалось в большом секрете: Зорич обвинили в ряде заказных убийств новорожденных. Ничего не доказали, но дело затушили и бабку посадили бессрочно в тюрьму. Вплоть до сего времени Елизавета Зорич содержится в Бутырской тюрьме! Вот, ваше величество, страничка из моего прошлого. Добавлю еще, что следственные власти были поражены искусством и чистотой работы Зорич: у этого дьявола в юбке был целый арсенал средств, одно ужаснее другого!

Потемкин замолчал, молчала и императрица. Она вскочила с места и в лихорадочном волнении заходила взад и вперед по комнате. Вдруг она остановилась и впилась в Потемкина пылающим взглядом.

Потемкин тоже встал, подошел к государыне и шепнул:

— Не пригодится ли она?

— Что ты хочешь сказать этим, Григорий? — со страхом вскрикнула Екатерина.

Не отвечая, Потемкин низко поклонился императрице, подошел к письменному столу, развернул лист бумаги, попросил разрешения сесть и написал:

«Предъявитель сего, Григорий Александрович Потемкин, уполномочен взять из тюрьмы арестантку, имя коей будет сообщено им, Потемкиным, главному смотрителю. Об освобождении указанного Потемкиным лица запрещается кому-либо сообщать, а равно под страхом Нашей немилости воспрещаем наводить какие-либо справки о дальнейшей судьбе его. Освобожденное лицо считать никогда в тюрьме не сидевшим».

Екатерина прочла это и с некоторой растерянностью посмотрела на Потемкина.

— Благоволите, ваше величество, пометить «секретно» и подписать! — сказал Потемкин.

Императрица сильно вздрогнула, но сделала, как сказал фаворит.

— Первым делом, — спокойно сказал Потемкин, рассматривая бумагу, — я прикажу Зорич переодеться в мужское платье и увезу ее в Петербург как своего камердинера. В Петербурге я укрою ее в надежном месте и, когда настанет…

— Григорий, — перебила его Екатерина, твердо глядя Потемкину в глаза, — Твое мягкосердечие делает тебе честь! Ты считаешь себя обязанным этой женщине, находишь, что она достаточно наказана, и хочешь улучшить ее судьбу. Я даю тебе возможность сделать это, но и все. Больше я ничего не знаю и не желаю знать!

В этот момент в комнату вошел гофмаршал Барятинский и доложил ее величеству, что апартаменты готовы. Екатерина холодно кивнула головой Потемкину и последовала за князем.

Потемкин понимал, что императрица не в полной мере уяснила себе сущность его намерений. Он знал, что если тот же разговор завести завтра, то можно ручаться, что Екатерина с негодованием отвергнет затеянное им, а может быть, даже и отвернется от своего любимца. Поэтому он решил, что надо ковать железо, пока горячо. Сегодня же все будет сделано, а завтра императрица, возможно, даже не вспомнит о сегодняшнем разговоре.

Вследствие этого, не теряя времени, он отправился в свои комнаты, помылся, почистился и приказал подать себе карету.