Вадим Полуян - Юрий Звенигородский

У гроба собрались сыновья во главе со старшим. Юрий склонился, припал к освященному венчику на лбу матери. Смерть разгладила все морщины. Инокиня Евфросиния вновь выглядела красавицей Евдокией тех времен, когда показывала Юрию и Василию вериги на своем теле.

«Боже мой! — билась мысль в сыновней голове. — Зачем создается столь немыслимая красота на земле? Есть лица — глаз не отведешь; цветы — не налюбуешься; сочетание трав и дерев, — колдовски влекущие своим видом. Зачем? Чтобы тут же исчезнуть? Для кого? Для непостижимого и незримого?»

Юрий при малейшей возможности рад был любоваться красотой матери, да мало выдавалось таких минут! Теперь свято береги образ в памяти, чтобы не затуманился, не истерся.

Игуменья объявила: отпевание будет здесь же. А затем — погребение в каменном недострое.

Василий сел в Юрьеву карету. Петр с Андреем отъехали верхом. Улицы Кремля, за день протопленные солнцем, источали тепло и вкусные запахи, ибо пришел час вечери. Юрий посетовал, что древний обычай хоронить усопших до наступления ночи порой вынуждает к излишней спешке. Василий сказал, что вчера был у матери. Чувствовала себя неважно. А все же — ранняя смерть! Годы-то небольшие: полвека — разве это жизнь?

Остановились у великокняжеских ворот. Государь внезапно мрачно заглянул в глаза:

— Как мыслишь о нынешней страшной новости?

Полагая, что речь о кончине матери, Юрий не находил слов. Пожалуй, все сказано.

— Я послал вестоношу в твой дом, — сообщил великий князь. — Хотя гонец был и утомлен. Ты видался с ним?

— Человека твоего видал, — растерялся Юрий.

Государь скривился от такого непонимания.

— При чем человек? Одноименец твой, тесть твой, Юрий Святославич, совершил неслыханное злодеяние.

Князь быстро вспомнил: как ему было ведомо, Юрий Смоленский не поладил с Великим Новгородом, привычный к самовластию, не потерпел веча, прислал к Василию с просьбой о дружбе, с изъявлением покорности. Государь дал ему в наместничество Торжок, где он разделил власть с другом, князем Семеном Мстиславичем Вяземским. Все шло хорошо. Оба прекрасно ладили. В чем преступление? Повоевал не там? Жестоко обошелся с новгородцами? За это свет Настасьюшка, выслушав вестоношу, так бы не убивалась. Вот незадача! Пока сидел у больного Чешки, старший брат принял и переслал гонца. Анастасия в мужнино отсутствие встретила его и… нет конца слезам! Князь ничего не понимал.

— В реке, что ли, наполнял лодьи мертвыми детьми? — вспомнился рассказ жены о гнусностях литовских, коих не было с тех пор, как стоит Русская земля.

— При чем река, при чем дети? — не знал такого случая старший брат. — Знаком ты с Семеоном Вяземским? Нет? Ну, Бог с ним. Не в князе дело, а в его княгине. Жена Симеонова именем Юлиания — ни в сказке сказать, ни пером описать! Женобес, тесть твой, воспылал вожделением к красавице.

— Осквернил ложе друга? — предположил Юрий.

— Если бы! — хмыкнул великий князь. — Преступление было бы вполовину меньше. Мерзкое, но хотя бы уж не кровавое. Да какое там! Пробовал соблазнять. Напрасно! Измышлял коварные хитрости. Тщетно! Короче, не превозмог женской добродетели. И вот в своем доме на веселом пиру помутился разумом. Застолье было втроем. Дьявольским наущением безумец выхватил меч и насмерть поразил Симеона.

Юрий вспомнил Смоленск и промолвил:

— Одноименец мой в одержании бывает жесток!

Василий перевел дух, прежде чем продолжил:

— Убийство Вяземского было только началом его жестокости. Мнил привести в ужас Юлианию, насильно овладеть ею…

Юрий закрыл руками лицо:

— Боже правый!

— Однако же какова княгиня! — воскликнул великий князь. — Жажда супружеской непорочности придала ей отваги. Взяв нож, метнула насильнику в горло, но попала в руку. Любострастие сменилось неистовством. Догнав несчастную на крыльце, он тем же мечом, обагренным кровью ее супруга, изрубил княгиню в куски.

Юрий Дмитрич потерял речь. Как безумный, глядел на брата. Одна мысль казнила: покинул Анастасию, не ведая причин ее горя! Прощаясь с государем-братом, спросил:

— Где Каин? [64] Библейский Каин , сын Адама, убивший брата своего Авеля.

Василий вымолвил неуверенно:

— Слышно, в Орде.

Юрий не помнил, как доехал до дому. Бросился наверх, распахнул дверь Анастасииной спальни. Пусто. Кликнул Вассу. Не знает, где. Устремился в Крестовую: никого. Посмотрел у себя: нет. В столовой палате? А что там, если не время трапезе? Дворский Матюша Зарян… не видел! Вознамерился было собрать челядь, всю до единого. Матюша отговорил: огласка! Князь по наитию сошел вниз, заглянул в нетопленую пустую баню.