Василий Криворотов - Последние дни Российской империи. Том 1

С этой поры, старец потерял совершенно свою самостоятельность. Еврейское окружение регулировало его жизнь и деятельность в полном согласии со своими целями. Он почти совсем прекратил встречи с теми немногими людьми, которые, так или иначе, могли бы повлиять на него в смысле, нежелательном еврейскому окружению. Распутин веселился, много пил, проводил ночи с женщинами, не заботясь о том, во что обходились его оргии. Его теперешние попечители толкали его «сами к этому образу жизни и, окружив его довольством, платили щедро часто даже малые издержки, не моргнув глазом. Распутин был теперь их большой ставкой. Очень немногие в Петрограде знают сегодня об этой полной зависимости его от тёмных сил, но всюду в России считают самого Распутина этой «тёмной силой».

Отсюда начались те странные, на первый взгляд, перетасовки министров и высоких чиновников, которые вызывали удивление и часто возмущение многих людей в России [21]. Никто не предполагал того, что эти новые назначения были результатом подлого, тонко сплетённого шантажа, и обвиняли высшую власть. Назначение на пост президента министров Штюрмера, о котором я говорил раньше, затем Манасевича-Мануйлова, как его первого секретаря, известного в столице пройдохи и авантюриста, вызвали по всей России удручающее впечатление и неудовольствие. Вы помните, что об этом писалось в правой и левой печати. Левая печать, знавшая точно, чьими ставленниками были эти люди, открыто критиковала высший авторитет— царя. Вдохновители этой печати создали «реальное основание», а она, пользуясь этим «основанием», плела по их же приказу подозрения и слухи с целью подорвать доверие к высшему авторитету.

Рамсин умолк и, задумавшись, смотрел куда-то в парк.

— Похоже на то, что рыба начала вонять с головы, — сказал глухо Лешнев и; откашлявшись, продолжал, глядя на Мураховского: — К чему были наши усилия в последние годы, Андрей Иванович? Чем могли тут помочь Отечественники и возрожденческий порыв разных там Водынских, когда в высших сферах государственной жизни диктуют они — анонимы, когда при Дворе и вокруг него царят непроходимая наивность и, скажу даже, глупость? Всё это там похоже на непроходимое болото, из которого больше не выбраться. Не знаю, но мне, узнав об этом, становится тошно жить.

Мураховский посмотрел на него с невесёлой усмешкой и, затянувшись глубоко дымом папиросы, сказал, покачивая головой:

Если они там, в столице, запутались в силках тёмной силы, то это их вина. Они там, на верхах, не имеют права быть ни наивными, ни мягкими. Да они и не первые, которых та же самая тёмная сила поймала в свои силки. В них запутались когда-то фараоны, в них попал также и царь Вавилона и сколько там ещё других коронованных и не коронованных голов на протяжении тысячелетий. Ошибка в том, что эту мировую опасность все и постоянно забывают подвергнуть глубокому научному и полицейскому исследованию и, как особый предмет изучения, передавать из поколения в поколение. Тут не наивность под вопросом, а незнание и забывчивость виноваты во всём. Об этой акутной опасности расовых домогательств «избранного» народа должны знать все те, кто призваны управлять народом и, безусловно, его интеллигенция. Без этой защитной меры невозможно положить конец проискам тёмных сил. Я не причисляю к тёмным силам всех евреев без исключения. Далеко не все они причастны к ним, а существуют уже целые легионы неевреев, которые душой и телом принадлежат к лагерю тёмной силы. Евреи были, пожалуй, её основоположниками, а что эту силу поддерживают теперь сотни тысяч людей из других народностей, то в этом нет никакого сомнения.

— Я поддерживаю вполне то же самое мнение, — сказал Карсавин и продолжал оживлённо дальше, — исторический жизненный путь народа не всегда бывает гладок. На этом пути попадаются кочки и рытвины, а иногда пересекают его даже глубокие пропасти. Ни один народ на нашей земле не прошёл своего исторического пути без больших и малых потрясений. Быть может, судьба готовит и нам одно из таких потрясений... Виновны в этом потрясении будут, конечно, те, которые держат в данное время в своих руках кормило и команду русского корабля. За его повреждение или крушение они понесут историческую ответственность. Я не верю, чтобы наша молодая нация потерпела непоправимое крушение. Россия располагает безграничными моральными силами, и случись что-нибудь плохое, она переболеет и переживёт его. Я думаю, что бесконтрольному пессимизму мы предаваться не должны.