Фаддей Булгарин - Димитрий Самозванец

Пушкин кончил чтение, и в народе продолжалось молчание. Наконец мало-помалу начался снова шум и говор. Граждане в разных концах площади совещались между собою.

Богатый купец. Что нам делать? Неужели отдавать Москву на разорение? Он приближается к столице: с кем нам стоять противу его силы?

Другой купец. Уж не с горстью беглецов кромских? С нашими ли старцами, женами и младенцами?

Боярский сын. И за кого? За ненавистных Годуновых, похитителей державной власти?

Богатый купец. Неужели для их спасения предадим Москву пламени и разорению!

Дьяк. Не спасем ни их, ни себя сопротивлением бесполезным.

Чернец. Войско и бояре поддалися, без сомнения, не ложному Димитрию!

Богатый купец. Итак, не о чем думать: должно прибегнуть к милосердию Димитрия!

Дьяк. Время Годуновых миновалось. Мы были с ними во тьме кромешной. Солнце восходит для России. Да здравствует царь Димитрий Иванович!

Все. Да здравствует на многия лета! (94)

На всей площади раздались восклицания: "Да здравствует царь Димитрий Иванович!"

В это время из Фроловских ворот вышли бояре с малым числом надворных воинов. Народ, увидев их, стал еще громче вопить: "Да здравствует царь Димитрий! Клятва Борисовой памяти! Гибель племени Годуновых!"

Между тем бояре шли вперед и достигли до Царского места. Князь Никита Трубецкой просил позволения говорить, но только близкие к нему могли слышать слова его.

– Вас обманывают, – сказал князь Никита, – царевич Димитрий погиб в Угличе, а это обманщик и самозванец. Именем законного нашего царя, Феодора Борисовича, повелеваю схватить мятежников, прельщающих вас словами сатанинскими! – Сказав сие, князь Тубецкой хотел с воинами устремиться на ступени Царского места, но Пушкин закричал народу:

– Держите изменников! гибель Годуновым и их клевретам! – Народ загородил дорогу, и воины царские не хотели употребить силы. Бояре в смущении остались у подножия Царского места.

– Верные россияне! – воскликнул Пушкин. – Вот между нами чтимый и любимый народом князь Василий Иванович Шуйский. Пусть он засвидетельствует истину о спасении царевича Димитрия. Князь Василий был на следствии в Угличе и лучше нас знает дело.

– Ступай, князь Василий, – сказал боярин Головин. – и обнаружь обман.

– Князя Василия Ивановича! Князя Василия Ивановича! – раздалось в толпах народных.

Князь Василий Иванович Шуйский взошел на Царское место, снял шапку, и поклонился народу (95).

– Послушай, князь Василий! – тихо сказал ему Пушкин, – мне все равно, погибнуть ли на плахе за прочтение грамоты Димитрия или за убиение тебя. Видишь ли этот нож за поясом: если ты осмелишься свидетельствовать в пользу Годуновых и смущать народ – вонжу нож тебе в сердце и погибнем вместе! Мужайся и говори как знаешь. Димитрий наградит тебя по-царски.

– Целуй крест на правду, князь Василий Иванович! – сказал Плещеев.

Шуйский медлил, но народ закричал:

– Целуй крест, князь Василий! Гибель Годуновым и их клевретам!

– Слышишь ли, князь Василий? – примолвил Пушкин.

Князь Шуйский поцеловал крест и сказал:

– Зачем спрашиваете меня о деле, всем известном и явном? Я не был при смерти царевича, а видел в Угличе только искаженный труп младенца и схоронил его по приказу царскому под именем царевича. На следствии не спрашивали, убит ли царевич или кто другой на его месте, а только хотели знать, кто посягнул на жизнь его. Мертвые не восстают из гробов и не появляются среди народа с крестом и образами! Спросите у иноземных королей, признавших истинным сыном Иоанновым того, кого называли перед нами самозванцем; спросите у бояр, горожан, войска, законный ли он государь наш и сын ли Иоаннов? Спросите у матери царицы…

Пушкин прервал слова его:

– Видите ли, верные россияне, что тот, на кого более всех ссылался Борис, не дерзает сказать пред вами, что царевич Димитрий убит в Угличе, и говорит вам, что не только Россия, но и целый свет признает его законным царем нашим. Теперь все сомнения кончились. Да здравствует царь наш Димитрий Иванович! Гибель племени Годуновых! Клятва Борисовой памяти!

Народ повторял сии радостные восклицания, а Пушкин сказал тихо Шуйскому:

– Счастлив ты, князь Василий, что умел выпутаться из трудного дела, ускользнул от верной гибели. На этом самом месте ты по воле Бориса свидетельствовал о смерти царевича и только нынешним своим поступком искупил себе жизнь и даже милость у Димитрия. Тебе предназначено было погибнуть на плахе. Теперь поздравляю тебя с новою жизнью!