Фаддей Булгарин - Димитрий Самозванец

Лжедимитрий вынул несколько горстей золота из ящика и, дав монахам, сказал:

– Возвратитесь в Россию и славьте имя мое, законного вашего царя. Когда воссяду на престоле отцов моих, награжу вас по-царски и возвеличу превыше надежд ваших. Слов Леонида не открывайте: рассудок его иногда помрачается от горести. Он везде видит жестокость, где нет слабости, которой он был жертвою. Идите с миром и не бойтесь ничего. Провидение, хранящее меня, будет путеводить вас среди опасностей. Возглашайте о скором моем пришествии в Россию с любовью и милостью. Помните, что вы были первые мои сотрудники и что вас ждет первая награда, если пребудете мне верными!

Монахи удалились, а Лжедимитрий пошел в комнаты воеводы, где домашние его музыканты должны были играть концерт, а певчие петь стихи в честь Московского царевича.

Изъяснение в любви. Уличитель. Палач. Условия с Mнишехом.

После роскошного обеда, за которым Лжедимитрий был вежливее обыкновенного с Мариною и, подражая молодым полякам того времени, говорил в глаза ласкательства насчет ее ума и красоты, он, проводив супругу воеводы в залу, подал руку Марине и просил ее показать ему сад, примыкавший к дому. Свободное обращение обоих полов в Польше позволяло эти уединенные прогулки, особенно когда предложение сделано было явно, при родителях. Каждому было известно, что почетный гость, особенно холостой, не мог иначе обнаружить внимания к родителям, как оказанием необыкновенного уважения к их дочери. Волокитство и любезничанье с девицами почиталось тогда высшею утонченностью общежития. Молодые люди, сохраняя некоторые обычаи рыцарства, почитали обязанностью объявлять себя прислужниками избранной дамы в обществе. Из особенного предпочтения мужчины к женщине, из взаимных вежливостей никто не заключал о любви или будущем браке. Это почиталось игрою, занятием общества. Все удивлялись одному только, что Московский царевич, воспитанный в стенах монастырских, проведший жизнь в бедствиях, был так ловок и вежлив в обхождении с красавицами.

– Я вам покажу мои цветы, принц, – сказала Марина. – Я сама их насадила, сама лелею и позволяю срывать только тем, кого люблю или уважаю. Это заветные цветы!

– Цветы блаженства, если только тот может срывать их, кого вы любите! – сказал Лжедимитрий, нежно посмотрев на Марину и продолжая с нею путь к цветнику.

– Вы придаете слишком большую цену моим цветам, еще не видав их, – примолвила Марина, притворяясь, будто не поняла лестного для нее выражения.

– Какая мне нужда до цветов! – воскликнул Лжедимитрий. – Важны не цветы, но их значение. Если б горсть сырой земли означала, что вы любите того, кому позволяете взять ее в вашем саду, то я бы назвал ту землю землею блаженства.

– Вы слишком вежливы, принц!

– Не угадали моего порока, скажите: слишком откровенен и простодушен.

– Но искренность в таком умном человеке, как вы, принц, должна иметь пределы. Между хвалою и насмешкою пролегает такая неприметная черта, что ее легко переступить без умысла.

– Вы можете требовать, чтоб я удерживал в пределах мою искренность; можете повелеть, чтоб я не хвалил вас… но не можете запретить мне чувствовать, точно так же, как я не могу истребить ощущений. Закон природы сильнее законов приличия.

– Лучший истребитель – время! – примолвила Марина.

– Не всегда, – возразил Лжедимитрий. – Время изгоняет страсть из души слабой и утверждает в мощной. Верьте мне: я говорю по опыту!

– Вы, любили, принц?

– Я любил, люблю и буду любить пламенно во всю жизнь! – воскликнул Лжедимитрий и, ведя Марину под руку, он при сих словах так сжал ее, что Марина остановилась, выхватила руку и побежала в куртину, как будто за цветком. Она скрылась в кустах, а Лжедимитрий продолжал идти аллеей и, дошедши до конца ее, остановился и сел на скамье. Он сожалел, что потерял случай к объяснению, но вдруг Марина выбежала из кустов, села на скамье и, подавая ему букет цветов, примолвила с улыбкою:

– Вот мои заветные цветы! отдайте той, которую вы так пламенно любите, принц!

Лжедимитрий бросился на колена пред Мариной и, возвращая ей букет, сказал:

– Вы сами повелели мне открыться, итак, выслушайте терпеливо: я люблю вас нежно, пламенно, люблю более моей жизни, от вас ожидаю приговора моей участи и умру от отчаянья, если вы отвергнете любовь мою!

– Что это значит, принц! – возразила Марина тихим голосом. – Вы только вчера меня увидели!..