Лоренс Шуновер - Крест королевы. Изабелла I

Три короля и их свиты расположились по трём сторонам, каждый в своём королевстве, каждый находился недалеко от нейтрального острова, отделённый от него полоской воды, которую лошади могли легко перейти вброд. В окрестностях не было поселений, но на берегах реки появились палаточные городки, полные шума, лая собак и ржания лошадей, криков стражей на французском, испанском и каталонском, и даже гортанные крики арабов из Гранады, так как король Генрих, к великому негодованию французов, привёл свою гвардию мавров. Воздух был пропитан винным ароматом, смешанным с запахами жареного мяса и сидра, доставленного из близлежащих баскских садов. Предупреждения о том, что он обманчив и ударяет в голову, не воспринимались серьёзно. Сюда же примешивались гораздо менее привлекательные, но привычные запахи отбросов и лошадиных копыт, подгорающих в руках кузнецов, которые меняли обычные подковы на более удобные для ристалища, подковы с шипами.

Протокол требовал совместного парада участников турнира, в дополнение к пиршествам он был призван вселить доброе расположение духа в каждого из них до перехода к серьёзной процедуре третейского суда. Будущее поле сражения на острове фазанов было огорожено и отмечено копьями, на которых развевались одинаковые по размеру и расположенные на одном уровне знамёна Кастилии, Франции и Арагона. Яркие флаги, каждый из которых был отмечен многолетней гордой историей и нёс на себе тщеславную геральдическую значимость, развевались в дружеской близости, как бы гарантируя успех предстоящего мероприятия.

В столь же дружественной близости в тени обтянутого золотистой материей шатра восседали государи, выслушивая перечень участников турнира, по случаю которого на остров были допущены Изабелла и Альфонсо. Принцессе показалось, что король Франции был стеснён в средствах: и сам он, и его свита были облачены в скромную одежду домашнего шитья. Король Луи частенько бросал насмешливый взгляд на шикарные наряды короля Генриха. Изабелла не имела представления о состоянии казны кастильцев, у Луи же была явно на учёте каждая монета. Король Луи прибыл без королевы, хотя Хуан Арагонский приехал в сопровождении супруги, которая была на много лет его моложе и отличалась ничего не выражающим личиком. Короля Генриха сопровождала королева Хуана, которая выполняла обязанности «королевы Любви и Красоты» и должна была вручить приз рыцарю, по её мнению, проявившему себя наиболее благородно. Иногда подобные решения оказывались достаточно трудными, особенно на турнирах, в которых участвовали рыцари из разных стран, и следовало быть особенно осторожной, чтобы не обидеть кого-то и не превратить тем самым забаву в серьёзный международный инцидент. На турнире округлые наконечники в обязательном порядке надевались на копья, превращая их таким образом в относительно безопасное оружие. Мечи были сделаны из посеребрённых рёбер кита. Для предотвращения столкновений лошадей через середину поля проходила прочная загородка из дерева, отделяющая всадников друг от друга и вынуждающая их скрестить копья над преградой. Тем не менее временами игра превращалась в жестокую схватку.

Во время одного из состязаний дон Белтран, со шлема которого ниспадали ленты цветов флага королевы, галопом подлетев к барьеру и ухватившись за него, сумел вышибить из седла француза-соперника, находившегося с другой стороны, — крайне редкое проявление ловкости и силы.

Королева Хуана отложила в сторону цветы и свиток, исписанный стихами, — предполагаемый приз победителю. Влекомая порывом, она отстегнула с ноги подвязку и повесила её на правую руку рыцаря... Короля Луи, похоже, больше интересовал тот факт, что французский рыцарь, поднявшийся на ноги с помощью своих оруженосцев, покинул поле боя самостоятельно, но его внимание не избежал и приз королевы, так как его тонкие губы растянулись в презрительной улыбке. Король Арагона Хуан, ему было уже больше шестидесяти, и он страдал от катаракты, наклонился вперёд за очками, которые висели на цепочке на его груди рядом с рыцарскими орденами. На ногах королевы Кастилии были чулки из мавританского шелка, самое подходящее место для таких ног — маврский гарем!

— Чудно, ей-богу! — пробормотал он.

Жена нахмурилась и что-то прошептала ему на ухо.

— Я знаю, что я здесь по делу, — ответил он громким шёпотом, который был слышен всем.

— Этот рыцарь не смог бы выбить из седла нашего сына, — гордо произнесла королева Арагона.