Лоренс Шуновер - Крест королевы. Изабелла I

Изабелла восстановила церемонию королевских аудиенций, так же как возродила Санта Хермандад. Каждую пятницу она и Фердинанд выступали в роли судей в зале Стражников, чтобы решать юридические споры, которые любой подданный короны вне зависимости от его происхождения мог представить им для рассмотрения. Каждый человек мог обратиться к ним — они никому не отказывали, никакая жалоба не была слишком ничтожна, никакое преступление — слишком ужасно, чтобы о нём не могли узнать монархи. Обычно Изабелла недолго перешёптывалась с Фердинандом, прежде чем вынести решение, но окончательное слово всегда оставалось за ней.

Эти аудиенции с их свободной и простой процедурой превратились в настоящие спектакли. Севильцы обожали театр. Даже те, которые не судились, набивались в Большой зал в качестве зрителей, продолжая, традицию того действа, ради которого зал и получил своё название ещё тогда, когда его построили мавры. Молодая очаровательная королева, на голове которой красовалась корона, на плечах — горностаевая накидка, а на шее — рубиновое ожерелье — подарок Фердинанда, удовлетворяла их жажду театральных зрелищ. Жителям Севильи чрезвычайно льстило, что Высший суд королевства неделю за неделей продолжает находиться в их городе, внимательно и терпеливо занимаясь их проблемами.

Однажды, когда монархи наклонились друг к другу обсуждая одно из особо сложных дел, Фердинанд прошептал:

— Ты же не юрист, моя сеньора. Это трудный случай. Лучше отложить окончательное решение.

Изабелла ответила:

— Я знаю, кто прав, и собираюсь принять решение в его пользу. Существует так много законов, что юристы впоследствии определённо найдут какой-нибудь, чтобы обосновать моё решение.

Монархи выпрямились, и королева вынесла своё решение. И действительно, впоследствии нашёлся соответствующий закон. Репутация Изабеллы как правоведа значительно выросла среди учёных мужей-юристов, которые даже не могли представить себе, что она действовала чисто интуитивно, проявив простой здравый смысл.

Королевские аудиенции были успешны и популярны ещё и потому, что жители Андалусии жаждали порядка в их крае. Феодальные властители не могли его навести, и только монархи хотели его установления; поэтому люди и стремились им помочь. Так же как и Санта Хермандад, аудиенции принесли свои положительные результаты, потому что население их поддержало.

Как и в случае с Санта Хермандад, королевские суды оказались жестокими. Решения Изабеллы соответствовали законам, но эти законы часто карали смертью. Палачи уставали от казней; стрелы Хермандада пронзали тела сотни разбойников.

— Вот так и нужно править, — говорил Фердинанд. — Если бы только нам не приходилось тратить на это так много времени. Ты должна передать кому-то своё право на принятие решений.

— Это будет не одно и то же.

— Но так поставлено в Арагоне. Мои инквизиторы выполняют свою работу и несут за это ответственность. А все заслуги принадлежат мне.

— Нас не будут порицать за то, что мы наказываем преступников. — Пятницы, проведённые в зале Стражников, оказались необыкновенно поучительными в плане изучения человеческой порочности. Изабелла узнала о многих вещах, в существование которых и не подозревала. — Фердинанд, я думала, что только в аду может существовать такое зло, как в Севилье. Я хочу очистить этот город от грязи.

— Тебе потребуется слишком большая метла, моя сеньора, и придётся пользоваться ею целую вечность. А люди никогда не перестанут быть людьми.

— Да, может быть, ты прав, — тихо произнесла она, глядя на мужа.

Под её взглядом его охватило чувство неловкости.

— Я сказал что-то не то?

— Нет, я только подумала, насколько ты умнее меня.

— Ваше величество, вы хотите слишком многого, — предупредил Изабеллу дон Алонсо де Солис. Он приехал в пурпурном одеянии на светлом андалусском муле со всей обязательной помпой, чтобы нанести ей особый визит. — Только город самого Господа Бога может быть безгрешным, Севилья же находится далеко внизу, у подножия крутой лестницы, ведущей к райскому совершенству. Сотни людей покидают Севилью, опасаясь вашего быстрого и непреклонного правосудия; почти у всех в Андалусии совесть нечиста после столь долгих лет гражданской войны. Я умоляю вас во имя милосердия умерить свою суровость. Этот грешный город получил свой урок.

Изабелла всегда была склонна к компромиссам. Так же внезапно, как она объявила о начале борьбы со злом в Севилье, она теперь объявила всеобщую амнистию за все преступления, совершенные во время феодальных войн. Эти войны наконец-то закончились, потому что она отправила герольдов к герцогу Медине Сидония и к маркизу Кадису, предупреждая их, что хотя оба они и принадлежат к высшей знати, но будут изгнаны из неё, если не помирятся. Чтобы помирить, она пригласила их на бон быков. Ложи обеих, с шёлковыми навесами, украшенные одинаково пышно, расположились рядом.