Владимир Афиногенов - Витязь. Владимир Храбрый

Не без некоторых трудностей, но Дмитрий после смерти отца стал московским и владимирским князем, и все бы ничего, но между ним и Владимиром нет-нет да и случались размолвки.

Владимир, живя постоянно в Москве, волей обстоятельств участвовал во всех делах княжества - уже с малолетства он ходил в походы по обузданию князей суздальских, претендовавших на великокняжеский стол, и князей галицких. А Дмитрий лишь один раз в двенадцатилетнем возрасте побывал с воинской ратью во Владимире, но там битвы никакой не произошло, так как «возмутитель спокойствия» Дмитрий Константинович, завидя многочисленное московское воинство, «бежа в Суздаль», как говорят летописи.

Летописи донесли до нас и такие прекрасные в своей простоте и мудрости слова Андрея Константиновича, сказанные зарвавшемуся своему родному брату Дмитрию: «Брате милый, не рек ли ти, яко не добро татаром верити и на чужая наскакати? И се не послушал еси глагола моего и стряс все свое, а не нашел ничего. Тако бо, брате, давно речено: исча чужого, о своем восплачет».

Но победители проявили великодушие, не тронули Дмитрия, Константина, затворившегося в своей «отчине и дедине», а в Успенском соборе во Владимире обрядили Дмитрия московского на новую власть - на власть князя владимирского.

Сильно завидовал Дмитрий Владимиру, когда тот гарцевал перед воинством в боевом серебряном шлеме под шелест стягов и знамен, собираясь в очередной поход, сам хотел оказаться на месте двоюродного брата, но его всякий раз увещевали бояре и сам митрополит Алексий.

Но сердце великого князя также тянулось и к лесному затворнику, пророку и провидцу Сергию Радонежскому. Дмитрий захотел непременно поехать и узнать, как ему далее жить и править. И поехали они с Владимиром Серпуховским в лесные дебри Радонежа.

Митрополит Алексий заблаговременно уговорил игумена Троицкой обители принять князей, вот и ждал именитых гостей Сергий, потому и сказал Якутке подождать малость…

А на другой день Якутка увидел, как тревожно закрутил своей кудлатой башкой медведь, даже злобно ощерил зубы, чуя приближение лошадей, - медведь ручной, но все равно зверь…

На поляне возле ограды обители появился конный разъезд, в богатых княжеских одеждах выделялись два отрока - Дмитрий и Владимир. Как увидел их Якутка, пал ничком на землю, а потом поднял потихоньку голову и своим глазам не поверил: два князя, спрыгнув с лошадей, подошли к тому нищему старцу, которого Якутка видел в огороде, низко-низко ему поклонились:

- Мир тебе, игумен Сергий.

- Мир и вам, князья московские.

Только тут Якутка убедился, что старец в огороде и есть сам прославленный игумен.

Потом Якутке, когда братия приняла его к себе в обитель, стали известны слова Сергия, сказанные князьям:

- Тебе, княже Владмир, на роду написано воинские полки водить, а тебе, великий князь Дмитрий, рядить землю русскую… И не спорьте более между собою. И еще знай, Дмитрий Иванович: тебе следует не сражения выигрывать, а великие битвы…

Отъезжая на Москву, князья снова низко поклонились игумену. Отчего-то радостно было на душе Якутки, и даже медведь притих, не скалил более на лошадей зубы.

В обители все пошло своим чередом; только Якутка не проявил интереса к земледелию, и Сергий назначил его рассыльным. Теперь не раз видели Якутку, верхом на медведе развозившим по вновь созданным обителям учениками Сергия различные его письменные и устные послания.

Но вот однажды поехал Якутка в обитель Параскевы Пятницы и пропал вместе со зверем. Ждала, ждала братия, что они объявятся на Маковце, да так и не дождалась…

Русские летописи сообщают, что в 1353 году «бысть мор от Бога на люди над восточною страною, на город Орначь и Хозторокань и на Сарай и на Бездеж и на прочи грады в странах их, бысть мор силен и на Ормены и на Обезы и на Жиды и на Фрязи и на Черкесы и на всех тамо живущих, яко небе кому их погребати».

Распространилась чума в Египте, Сирии, Греции, затем появилась в скандинавских странах, откуда перешла в Новгород, Псков, а затем и в Москву.

В том же 1353 году хан Золотой Орды Джанибек предпринял штурм Кафы - генуэзской крепости на берегу Черного моря. Поводом для её осады послужило якобы убийство и ограбление в Кафе ордынских купцов тремя генуэзскими солдатами.

Почему интересен этот эпизод истории? Да потому, что при штурме Кафы мы впервые узнаем о Мамае. А с его именем будут связаны многие события на Руси, в том числе и судьба князя Владимира Андреевича Серпуховского.