Валерий Воронин - Родина ариев. Мифы Древней Руси

Надо сказать, к тому времени мы подготовили несколько опытных проводников из местных жителей. Правда, и сами уже неплохо знали горы, но всё-таки…

Скажу особо о жителях тех сёл, где нам приходилось устраивать своё временное пристанище. Были там люди лояльные, были и скрытые враги. Отличить одних от других оказалось делом крайне сложным. Многие нам не доверяли. С жителями сёл требовалось установить хорошие отношения, хотя бы с частью из них. Подобным занимались те, кто мог говорить по-русски, а лучше – по-татарски. Таковых в нашей группе было двое. Кроме меня ещё и Зигмунд Липински. Он отличался знанием многих языков, к тому же внешне походил на восточного человека. Переодень такого в татарскую одежду – ни за что не отличишь от жителя Коккоз. В будущем мы это его качество использовали в нужных для нас целях.

Помню, как однажды к нам обратилась местная жительница из русских. Мол, арестовали её племянника, мальчишку лет пятнадцати. За связь с партизанами. Завтра должны расстрелять. А он ни в чём не виноват. Плачет женщина, еле оттащили её. И вдруг…

Была у нас одна мрачная личность – полковник Карл Фридрих. Он являлся личным представителем рейхсфюрера СС Гимлера в «Группе 124». Стоял он всегда особняком и внешне ни во что не вмешивался. Но обо всём был осведомлен лучше каждого из нас. Не сомневаюсь, что его донесения ложились на стол рейхсфюрера даже раньше, чем генерала Краузера. Не исключаю, что полковник Эрнст Шуберт негласно брал у него разрешение на проведение тех или иных операций.

Мы называли, конечно между собой, полковника Карла Фридриха «соколиным глазом». Дело в том, что у него не было одного глаза, а второй впивался в каждого из нас так, как будто все мы были его потенциальной добычей. Этот глаз был голубого цвета, как у настоящего сокола. А село Коккозы, где находилась наша группа, с татарского языка переводится как «голубой глаз». И в княжеском охотничьем замке имелся фонтан с изображением голубого глаза, а также оконный витраж со сходным орнаментом. Можно сказать – здесь процветал культ Глаза.

Так что назначение к нам в качестве куратора из Берлина человека с таким увечьем и вместе с тем с таким явным проявлением трактовки местности, где мы обитали, было не случайным. Но об этом я ещё скажу. Пока же я хотел остановиться на эпизоде с пятнадцатилетним парнишкой.

Наш «соколиный глаз» приказал его освободить, и благодарная женщина бухнулась ему в ноги в знак признательности за проявленное милосердие. Я был сему свидетель, так как служил полковнику переводчиком при данном разговоре. Позже я спросил у Карла Фридриха, зачем он отпустил парня. Наверняка же он связан с партизанами. Но полковник вдруг разозлился на меня и жёстко отрезал, что я ничего не смыслю, парень теперь не опасен.

Такой поступок полковника действительно повернул в нашу сторону часть жителей села. К нам стали относиться значительно лояльней. Я хорошо знаю русский и татарский языки и, конечно же, слышал их разговоры или отдельные отрывочные слова, долетавшие до моего уха, касающиеся лично нас. Могу подтвердить, что милосердный жест нашего «соколиного глаза» сделал больше, чем вся агитация и иные действия, предпринимаемые для налаживания нужных нам отношений с местными жителями.

Собственно, их лояльность требовалась на короткий промежуток времени – пока «Группа 124» не реализует до конца проект «Замок».

Хочу вернуться к личности полковника Карла Фридриха. После инцидента с мальчишкой его стали в Коккозах уважать. Впрочем, как и меня, считая, что я поспособствовал освобождению парня. Но моей заслуги здесь не было. Зато теперь появилась уверенность, что мне стало в Коккозах чуть-чуть безопаснее. А вот наши отношения с полковником разладились. Ещё раньше «соколиный глаз» невзлюбил генерала Краузера. Я же был протеже последнего. Но полковник терпел меня как знатока местности и языка жителей, где мы находились. Теперь же он посчитал, что я не понимаю чувств людей и плохо разбираюсь в нравах жителей Коккоз. Впрочем, и я после его резкого ответа не питал к «соколиному глазу» добрых чувств. К сожалению, ни его, ни меня по ряду причин заменить было нельзя, и мы вынуждены были терпеть друг друга ещё долго. Скажу сразу – эта история найдёт своё неожиданное продолжение.

Сейчас я бы хотел остановиться на нашем «соколином глазе», названии села Коккозы (голубой глаз) и культе Глаза, засвидетельствованного в архитектуре юсуповского охотничьего замка. Всё сводится к одному – к понятию по имени «Глаз». Что это такое? Самое вероятное объяснение – портал. Небесные Врата в иные пространства, миры, цивилизации. Одновременно и в прошлое, и в будущее. От подобной перспективы встречи с неведомым дух захватывало! Иные говорили: это фантазии, за которыми ничего нет. Но я в корне не был согласен с этими пессимистами. Просто с древнейших времён в понимании Крыма остались свидетельства прошлых знаний, сохранившихся от древних цивилизаций. Это не моё открытие. Об этом мне сказал ещё отец. А ему – будто бы генерал Маркс. Так что такому уважаемому исследователю древностей Крыма верить можно.