Октавиан Стампас - Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров

— Ты всегда говорил загадками, глас мудрости, — не сдерживая своего недовольства, изрек я. — Ключи к дюжине замков мне удалось найти самому. Но сегодня я пришел к тебе, визирь горы аль-Джуди, за ключом, который принадлежит мне по праву и который ты хранил бережней всех прочих, за что и возношу тебе самую искреннюю благодарность.

— Ты пришел за именем, — промолвил дервиш таким голосом, каким более не задают никаких загадок. — Чтобы снять этот ключ со связки, придется долго и внимательно перебирать все остальные. Я думаю, что у меня хватит сил сделать это, если ты поможешь мне, мой настойчивый следопыт Истины. Дай мне питья.

Немедля я подошел к дорожному камельку странника, испускавшему едва приметный дымок, налил в плошку из медного чайника горячего настоя каких-то душистых трав и поднес питье старцу.

Только теперь я заметил, что цвет его лица ничуть не живее окружавшей нас каменистой земли, а щеки так иссохли, что обтягивали скулы, подобно пергаменту.

— Тебе плохо, Учитель? — с сокрушенным сердцем спросил я.

Дервиш с трудом улыбнулся, словно боясь, что пергамент на скулах может порваться, и сказал:

— Ко мне такой вопрос не может теперь относиться. Его следует задавать разным частям и составам по отдельности — душе или телу, печени или желудку. Наступает день, когда все части должны разъединиться, чтобы вскоре соединиться вновь в единстве стихий — земли и воды, воздуха и огня. С каждым мгновением число отдельных частей в моей разъединяющейся целостности становится все больше, и задавать вопросы каждой из них означает потерять слишком много времени, все еще драгоценного для тебя, мой славный ловец звезд на утреннем небе. Итак, вернись к тому, за чем ты пришел. Ищи только там, где светлее. Вопрос, с которого надо начать: кто был настоящим отцом Умара ибн Хамдана аль-Азри. Задай его мне — и ты попадешь прямо в цель.

Руки дервиша были так слабы, что я помог ему поднести плошку к губам. Когда он осилил пару глотков и дал мне понять, что можно оставить плошку, я сел рядом с ним на землю и спросил:

— Кто же был настоящим отцом Умара ибн Хамдана аль-Азри?

Дервиш снова ласково улыбнулся и тихо ответил:

— «Молчащий последователь», доблестный франкский воин Рубур.

— Робер де Ту?! — вскричал я, едва не лишившись чувств.

— Так именовался он у франков, — подтвердил дервиш.

— Как же это могло случиться? — не в силах привести свои мысли в порядок после такого ужасного вихря, вымолвил я.

— Разве так трудно догадаться? — с некой тенью удивления сказал дервиш. — Множество вещих снов дается человеку, лишенному памяти. За полтора десятка лет до похода на столицу греков Рубур был пленником Салах ад-Дина. Он пришел завоевать Палестину вместе с тремя королями полуночных стран. В отличие от королей, ему удалось достичь Иерусалима, но местом его пребывания стала не крепость, некогда воздвигнутая его предшественниками на развалинах Соломонова Храма, а темница аль-Баррак.

— И вскоре в той темнице, согласно вашему замыслу, появилась красавица-аравийка, — не утерпев, продолжил я рассказ дервиша. — Вполне вероятно, что она была глухонемой, и также вполне вероятно, что она носила имя Гюйгуль.

— Не совсем в темнице и не совсем уж по нашему замыслу, — отвечал шейх джибавиев, — но в остальном ты, меткий истребитель теней, с лихвой покрыл свою былую недогадливость. Теперь ты увидел необычайное древо твоего рода. Возьми палочку и начерти на земле расположение всех ветвей и плодов. Тогда твоим глазам откроется еще более удивительное чудо.

Я последовал указанию старца и, вычертив на земле родовой узор, различил скорее не древо, а цитадель:

— Итак, у пяти потомков по мужской линии, — продолжал дервиш, — также всего пять потомков. Для полного соответствия с изначальным планом твоя сестра, мой юный погонщик замыслов, должна была родиться мальчиком, однако, по всей видимости, невольница Гюйгуль чем-то очень напоминала отважному Милону его собственную мать. Тот франк в черном плаще, с которым ты имел беседу на Родосе, недалек от истины: даже рабом, несущим носилки своего господина, могут, двигать вовсе не те причины и силы, которые можно заметить при первом взгляде. Теперь я открою тебе, зодчий вещих сновидений, одну тайну: главных рычагов в этом механизме тоже пять, причем два последующих рычага лишь повторяют действие предыдущих, или наоборот. Теперь попробуй соединить эти рычаги в единый механизм.