Дхан Мукерджи - Белый Клык. Лучшие повести и рассказы о животных

Но я рассказывал о долге вожака. Он состоит в том, чтобы всегда держаться настороже и думать о нуждах стада. А главная из этих нужд – не вода и не пища, а нечто совсем иное. Что же именно? Самообладание, без которого нет уверенности в себе.

Объясню, что это значит. Уже на четвертый день после своего избрания вожаком я понял, что сила стада зависит от самого слабого слона. У меня было несколько молодых, у которых хватало сил идти только от восхода до заката. Кроме того, они не могли переходить вброд реки глубже семи футов. Однажды, после целого дня пути, голодные, мы, вместо хорошего пастбища, где можно было бы заночевать, очутились у глубокого ущелья, на дне которого, как лев, бесилась Брахмапутра. Позади нас были очень плохие места, а впереди река, которую невозможно перейти. Мои слоны проголодались и устали. Всех их охватило нетерпение, острое, как клыки тигра. Малыши жаловались и скулили так громко, что можно было оглохнуть: «Еды, еды, еды!» Может быть, вернуться назад? Нет! Может, спуститься еще немного вниз по реке? Нет! Они устали, слишком устали. Ноги их нестерпимо болели, а в брюхе у каждого сосало от голода. Что было делать? Нам оставалось только одно: напиться воды и отдохнуть. Так я и порешил. Они повиновались. В стаде может быть много сильных слонов, и все же они будут ничем не лучше стада козлов, если потеряют самообладание.

Спустившись к воде, мы увидели на берегу много папоротников и густой травы. Мы, старшие, срывали папоротники и отдавали их малышам, которые рады были хоть что-нибудь пожевать. Потом на каждые три охапки, отдаваемые слонятам, мы стали отдавать одну их матерям. Это продолжалось почти полчаса.

Наконец, видя, что слонята и слонихи немного утолили голод, мы поставили матерей кольцом вокруг детишек, которые сразу же заснули. Позаботившись о малышах, мы, слоны, пошли искать в темноте пищу и путь к ближайшему пастбищу. Хотя поиски сначала были бесплодны, мы искали с таким усердием, что наконец набрели на густой лес, зеленевший во всем изобилии поздней весны. Было уже за полночь. Я решил, не дожидаясь, пока будут собраны листья и сочные ветки, взять с собой половину слонов и вернуться, а вторую половину под началом Кумара оставил в лесу. Хотя все были голодны и измучены, мы шли быстро и за три часа добрались до места. Наш приход разбудил спавших малышей. Прежде чем взошло солнце и они вновь почувствовали муки голода, я быстро повел их к густому лесу. Хотя всем слонам мучительно хотелось есть, а усталость сковывала каждый мускул, они не останавливались ни на минуту. Все мы были полны решимости добраться до леса, прежде чем слонята начнут скулить и просить есть. И, благодарение богам, мы пришли туда вовремя. Предоставив матерям кормить малышей, те слоны, которые вместе со мной всю ночь провели в пути, накинулись на листву и ветки, как саранча на хлебное поле. Это был чудовищный пир, и через полчаса на деревьях почти не осталось веток».

После брачного сезона слоны побывали во многих местах. В июне они ели листву на плоскогорьях вокруг Брахмапутры, а в июле – траву в долине реки Тисты. В августе они медленно двинулись на юг, к долине Ганга.

Если бы слоны поторопились, никакой беды бы и не было. Но они шли с прохладцей, и сентябрь застал их вблизи «кхедды» раджи Куха, почти на пороге Гималаев. В этом штате порядок был такой: когда поголовье слонов раджи начинает вырождаться, его слуги должны поймать двадцать молодых слонов. И вот во все концы были посланы разведчики, чтобы выследить стадо получше. Им было велено, найдя такое стадо, окружить его и гнать прямо в ловушку. Построив, как обычно, деревянный загон, ловцы, кроме того, сделали из толстых ремней петли и разложили их на земле. Ловушки были так искусно скрыты густыми ветками, что ни один слон не заподозрил бы подвоха. Это было поразительно. Однако не следует забывать, что тонкий нюх слона обычно все-таки улавливает под ветками запах кожи.

Увидев слонов Сирдара, охотники решили, что трудно найти лучшее стадо. Они судили по многим верным признакам. Особенно поразила их красота кожи слонов. Она блестела, как полированное черное дерево среди изумрудно-зеленой листвы; время от времени солнечные стрелы падали на их спины, которые сверкали, как вороненая сталь. У охотников захватило дыхание. Они зашептали друг другу: «Тайджаб – вот чудо! Живое чудо! Кейабат». Последнее слово значит: «Как это описать?»

А Сирдар тем временем все больше убеждался, что вокруг притаились люди. Он поделился своими подозрениями с Кумаром, которого вы уже знаете, и со старыми слонами. Все согласились, что тут дело неладно, но, поскольку никто не понимал, чего же все-таки нужно бояться, не имело смысла тревожить остальных. И слоны пошли дальше.