Array Коллектив авторов - 12 великих трагедий

День едва увидел милый,
К светлой жизни чуть рожден, —
Ты с высот во мрак унылый,
В мир скорбей уж устремлен!
Или впрямь
Чужд ты нам?
Иль союз наш-только сон?

Чу! Гром вы слышите ли в море,
В долинах отклик боевой?
В пыли, в волнах, все рати в сборе
Идут на скорбь, на грозный бой.
Смерть для нас
В этот час —
Лозунг первый и святой!

Ужас! Страшное решенье!
Смерть – желанный лозунг твой?

Мне ль смотреть из отдаленья?
Нет, приму нужду и бой!

Храбрость средь бед таких —
Гибель всегда.

Пусть! На крылах своих
Ринусь туда!
Рвусь в боевой пожар,
Рвусь я к борьбе!

Горе! Икар [118]! Икар!
Горе тебе!

Радость прошла моя,
Горе пришло за ней!

Мать, не покинь меня
В царстве теней!

Не покинем, без сомненья!
Ты и близок нам и мил:
В час разлуки, в час паденья
Все сердца ты поразил.
Плач не нужен погребальный:
Нам завиден жребий твой!
Жил ты, светлый, но печальный,
С гордой песней и душой.
Ах, рожден для счастья был ты!
Древний род твой славен был;
Рано сам себя сгубил ты,
В полном цвете юных сил.
Ясно мир прозрев очами,
Ты сочувствовать умел,
Лучших жен владел сердцами,
Песни сладостные пел.
Ты помчался несдержимо,
Вдаль невольно увлечен;
Ты презрел неукротимо
И обычай и закон.
Светлый ум к делам чудесным
Душу чистую привел:
Ты погнался за небесным,
Но его ты не нашел.
Кто найдет? Вопрос печальный!
Рок ответа не дает.
И молчит многострадальный,
Кровью залитый народ.
Лучше песни петь сначала,
Чем так горестно стоять.
Песни ввек земля рождала
И родит их нам опять.

На мне теперь сбылося слово древнее,
Что не живет с красою счастье долгое.
Любви и жизни узы разрешаются:
Оплакав их печально, я скажу: прости!
И обниму тебя – увы! – в последний раз.
Прими меня, о Персефона [119], с отроком!

Держи: тебе досталось платье лишь!
Не выпускай из рук, держи его!
Его б хотелось демонам отнять
И унести к себе: держи сильней!
Богини нет: ее ты потерял;
Но это все ж божественно. Возьми
Чудесный дар: взлетишь ты к небесам,
Над всем земным тебя возвысит он —
И там, в эфире, будешь ты парить.
Вдали отсюда встречусь я с тобой.

Себя с находкой мы поздравить можем,
Хотя святой огонь исчез, положим, —
Но надобно ль о мире горевать?
Успел довольно гений нам оставить,
Чтоб титулы поэтов даровать
И в ремесле их зависть развивать.
Талантов им не в силах я доставить,
Но платье в долг могу им раздавать.

Спешите, девы! Чары нас покинули:
Заклятье снято ведьмой фессалийскою [120],
Исчез и шум сплетенных звуков тягостный,
Смущавший нам и слух, и ум тем более.
За мной в Аид! Спешите за царицею
Немедленно – и пусть же за спиной ее
Служанок верных хор повсюду следует!
У трона Недоступной мы найдем ее.

Да, для цариц есть повсюду приют.
Даже в Аиде, во мраке его,
Сходятся с равными гордо они
И с Персефоною дружбу ведут.
Мы же во тьме безотрадной
Грустных лугов асфоделей [121],
Средь тополей длинных, тощих,
Между бесплодных тоскующих ив, —
Как мы проводим там время?
Точно летучие мыши,
Шепчем печально мы там.