Генрих Фольрат Шумахер - Береника

Потом, когда император Кай однажды рассердился на Веспасиана, бывшего в то время эдилом, за неисправное состояние улиц и велел за это солдатам наполнить уличной грязью складки его тоги, то и в этом видели предзнаменование: говорили, что настанет время, когда пришедшее в запустение и презираемое всеми государство во время какой-нибудь смуты обратится к помощи Веспасиана и найдет у него защиту. Было еще много других предзнаменований Веспасиан вспомнил, как еще недавно, когда он с Нероном отправлялся на олимпийские игры в Ахайю, ему привиделся вещий сон: ему приснилось, что благополучие его и его семьи начнется тогда, когда Нерону вырвут зуб. А на следующий день, когда Веспасиан шел с докладом к императору, он встретил в атриуме врача, и тот показал ему зуб, только что вырванный у императора.

Все это снова пронеслось в памяти Веспасиана. Теперь он хотел прибавить новое предзнаменование к прежним. С нетерпением ожидал он прибытия пророка.

– Базилид!

Он в третий раз произнес это имя, и пророк вдруг появился перед ним как из-под земли. Береника вздрогнула и чуть не крикнула от возмущения. Агриппа едва успел удержать ее. Базилид, изгнанный служитель храма, осмелился надеть белое льняное платье, мантию и головной убор священнослужителя храма и препоясан был поясом, который имел право носить только верховный служитель храма.

– Береника! – с волнением прошептал Агриппа. – Не губи меня…

Береника откинулась назад и закрыла глаза руками.

За пророком следовала Мероэ, одетая в такие же, как он, одежды, она держала в руках драгоценный кубок. Узкое личико ее было мертвенно-бледно, огромные глаза выглядели потухшими.

Когда Веспасиан увидел пророка, он в знак благоговения преклонил колено.

– Чего желает Флавий Веспасиан от Базилида, пророка всемогущего, вечного Бога, – спросил полководца выходец из Эфеса.

– Ты меня знаешь? – спросил Веспасиан.

– Пророку Всеведущего все известно.

Природная насмешливость Веспасиана проснулась в нем при звуке торжественного голоса пророка.

– Зачем же ты меня спрашиваешь? – сказал он, усмехаясь.

Лицо Базилида не дрогнуло.

– Потому что тот, кто приносит жертву, должен объявить перед всем народом, о чем он молит Всевышнего.

Римлянин насмешливо пожал плечами.

– Тогда вам, конечно, легко все знать.

– Ты без веры пришел сюда и хочешь испытать волю божию, – ответил строго Базилид. – А что, если Бог тебя будет испытывать? Не тревожься, – прибавил он, заметив беспокойство Веспасиана. – Тот, кому я служу, отпускает тебе твое признание, ибо ничего ты не можешь скрыть от его глаз. Он знает, что ты пришел вопрошать об исходе войны, которую ты по велению цезаря должен вести против иудеев. Разве это не так?

И опять у Веспасиана появилось желание посмеяться над пророком.

– Конечно, – сказал он со смехом. – Да твой Бог был бы более слеп, чем Эдип, если бы не видел сверкания копий и шлемов вокруг нас.

– Ты кощунствуешь, римлянин, – произнес Базилид гневно. – Знай, что Богу легко уничтожить тебя и все твои легионы, если на то была бы его воля. Истреби последнюю искру недоверия в душе твоей, полководец. В противном случае дым от твоей жертвы не поднимется к небу, а будет стлаться по земле. И недостойно священнослужителя класть дары сомневающегося на алтарь Всевышнего. Сказать тебе, о чем твое сердце думает и мечтает в тайниках своих? Открыть ли тебе, что ты пришел узнать про иное и более важное, чем судьба маленького презренного племени?

Мощный, громоподобный звук его голоса внушил полководцу ужас пред чем-то необъяснимым, и тайный смысл, который слышался ему в словах пророка, заставил его побледнеть. Откуда этот человек знает то, что он с таким страхом таил от всех. Свои заветные желания и надежды он не открывал даже самым близким друзьям. Быстрым предостерегающим движением он велел Базилиду молчать.

На темном лице пророка промелькнула торжествующая улыбка. Он продолжал говорить почти шепотом, так что только один Веспасиан мог слышать его.

– Флавий Веспасиан, – сказал он с мягким упреком. – Твое сердце было полно неверия и сомнения, когда ты поднимался на Кармель. Поэтому ты изрекал хулу на Бога, но Всевышний хочет, чтобы ты познал его. Вот почему я должен возвестить тебе то, что среди бурной ночи и блеска молний мне говорил голос Всевышнего. Слушай же брожение в душе Веспасиана. Он страшится опасности, и в нем все более и более горит желание достичь самого высокого, что земля дает людям. Но должно свершиться то, что вписано в книгу судеб кровавыми письменами. Расслабленный сластолюбец должен пасть с захваченного трона, а на трон взойдет человек темного происхождения, родом из Иудеи.