Эдвард Бульвер-Литтон - Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь

– Это, конечно, странно, но я лично люблю деревню во все времена года, даже зимой.

– При условии, если деревенский дом полон лондонцами?

– Нет, это скорее неудобство. В деревне я никогда не нуждаюсь в обществе.

– Правда, мне следовало бы помнить, что вы непохожи на других молодых девиц и что ваше общество – это книги. Они всегда более общительны в деревне, чем в городе; или, лучше сказать, мы слушаем их там с меньшей рассеянностью. А-а! Я, кажется, узнаю там белокурые бакенбарды Джорджа Бельвуара. Что это за дама идет с ним под руку?

– Разве вы не знаете? Это леди Эмили, его жена.

– Ах да, ведь мне говорили, что он женился. Леди Эмили хороша собой, фамильные бриллианты будут ей к лицу. Читает она Синие книги [171]?

– Я спрошу ее, если хотите.

– Нет, не стоит. Во время моих скитаний за границей я мало читал английские газеты. Однако я знаю, что Джордж прошел на выборах. Он уже выступал в парламенте?

– Да, он в эту сессию составил ответ на тронную речь, и его очень хвалили за стиль и вкус выступления. Он выступал еще несколько недель спустя, но, боюсь, уже не с таким успехом.

– В зале начали кашлять и продолжали, пока он не замолчал?

– Что-то вроде этого.

– Это пойдет ему на пользу. Он справится с кашлем и мое предсказание сбудется: я всегда предсказывал ему успех.

– Не наговорились ли вы уже о бедном Джордже? Если так, то позвольте спросить, вы совсем забыли Уила Сомерса и Джесси Уайлз?

– Забыл? Почему же?

– Но вы ни разу не спрашивали о них.

– Я думал, что они так счастливы, как только можно было этого ожидать. Пожалуйста, подтвердите это.

– Надеюсь, теперь они счастливы. Но у них были неприятности, и они уехали из Грейвли.

– Уехали из Грейвли? Вы встревожили меня. Объясните, в чем дело.

– Не прошло и трех месяцев после их свадьбы и переселения в тот дом, которым обязаны вам, у бедного Уила начался приступ суставного ревматизма, и он пролежал в постели несколько недель, а когда наконец встал, был так слаб, что не мог заняться никакой работой. У Джесси же не было охоты, да и времени заниматься лавкой. Разумеется, я… то есть мой милый папа… мы оказали им необходимую помощь, но…

– Понимаю, они были вынуждены прибегать к благотворительности. Экая я скотина: ни разу не подумал о своих обязанностях перед четой, мною соединенной. Но, пожалуйста, – продолжайте.

– Вам известно, что перед вашим отъездом папа получил предложение поменять свое владение в Грейвли на землю, более для него удобную?

– Помню. Он принял это предложение.

– Да. Капитан Стейверс, новый лендлорд Грейвли, по-видимому очень дурной человек, и хотя он не мог выгнать Сомерсов из их коттеджа, пока они платили за него – а об этом мы заботились, – однако он открыл конкурирующую лавку в той же деревне, и эти бедные люди больше не могли прокормиться в Грейвли.

– Чем же так возмутили невинные молодые супруги капитана Стейверса?

Сесилия потупила глаза и покраснела.

– Он хотел отомстить Джесси.

– Ага, понимаю!

– Но теперь они уже уехали из деревни и хорошо устроились в другом месте. Уил поправился, и их дела идут очень хорошо, гораздо лучше, чем могли бы идти в Грейвли.

– Я чувствую, что это ваша заслуга, мисс Трэверс, – сказал Кенелм более ласковым голосом и с большей мягкостью, чем когда-либо ранее разговаривал с этой богатой наследницей.

– Не меня должны они благодарить и благословлять.

– Кого же тогда? Вашего отца?

– Нет, не расспрашивайте меня: я обещала не говорить. Они сами этого не знают; они думают, что обязаны только вам.

– Мне? Неужели я вечно буду выглядеть перед ними мнимым благодетелем? Любезная мисс Трэверс, моя честь требует, чтобы я вывел из заблуждения эту легковерную чету; где я могу найти ее?

– Я не должна была вам говорить, но я попрошу позволения у их покровителя и пришлю вам адрес.

Кенелм почувствовал, как кто-то подошел к нему:

– Могу я просить вас представить меня мисс Трэверс?

– Мисс Трэверс, – оказал Кенелм, – не прибавите ли вы к списку ваших знакомых моего кузена – мистера Гордона Чиллингли?

Пока Гордон обращался к Сесилии с учтивыми фразами, которыми обыкновенно начинается знакомство в лондонских гостиных, Кенелм, повинуясь знаку леди Гленэлвон, которая только что вошла в комнату, встал со своего места и подошел к маркизе.

– Если не ошибаюсь, тот молодой человек, который сейчас разговаривает с мисс Трэверс, ваш талантливый кузен Гордон?

– Он самый.