Джон Стейнбек - О мышах и людях. Жемчужина (сборник)

Хуана оглянулась на мужа и увидела, как напряглась его спина.

– Далеко? – тихо спросила она.

– Будут здесь к вечеру, – ответил Кино и посмотрел на длинную, круто уходящую вверх расселину, по которой сбегала вода.

– Нужно уходить на запад, – добавил он и окинул взглядом гладкую каменную стену в стороне от расселины. Футах в тридцати над головой Кино заметил несколько маленьких, выдолбленных ветром пещерок. Он сбросил сандалии и полез наверх, цепляясь пальцами ног за голый камень. Пещерки оказались неглубокие, всего несколько футов в длину, зато слегка уходили вниз. Кино заполз в самую просторную и понял, что снаружи его не видно. Он быстро спустился к Хуане и сказал:

– Нужно подняться наверх. Быть может, там они нас не найдут.

Хуана беспрекословно наполнила бутылку, и Кино помог ей залезть в пещеру. Затем он поднял свертки с едой и передал Хуане. Она сидела у входа и наблюдала за ним. Кино не стал стирать следы на песке, а вскарабкался на обрыв рядом с озерцом, цепляясь за дикий виноград и папоротники. Поднявшись на следующий уступ, он спустился назад и внимательно осмотрел гладкую каменную стену, в которой была выдолблена пещера: не осталось ли следов. Наконец Кино тоже залез наверх и устроился рядом с Хуаной.

– Когда они поднимутся выше, мы снова спустимся на равнину. Боюсь только, как бы малыш не заплакал. Смотри, чтобы он не плакал.

– Малыш не заплачет, – пообещала Хуана. Она заглянула в глаза Койотито, и он серьезно посмотрел на нее в ответ. – Он понимает.

Кино лежал у входа в пещеру, положив подбородок на скрещенные руки, и наблюдал, как синяя тень горы постепенно вытягивалась, пока не доползла до залива и не накрыла собой всю пустыню.

Враги не появлялись еще долго: видимо, не могли распутать след. До озерца они добрались только в сумерках. Все трое шли теперь пешком, так как лошадь не смогла бы подняться по крутому склону. Сверху они казались тремя тоненькими тенями в вечерней мгле. Следопыты обшарили песчаный берег и, прежде чем напиться, внимательно изучили нарочно оставленный Кино след. Человек с ружьем сел на землю, а следопыты опустились на корточки подле него. В полутьме огоньки их сигарет то вспыхивали, то гасли. Затем Кино увидел, что они ужинают, и услышал неясный гул голосов.

Настала ночь, черная и непроницаемая в этом узком горном ущелье. Пришедшие на водопой животные принюхались, почуяли людей и отступили обратно в темноту.

За спиной у Кино раздался шепот:

– Койотито…

Хуана уговаривала сына не шуметь. Малыш всхлипнул, но как-то приглушенно, и Кино понял, что Хуана накрыла ему голову шалью.

Внизу зажглась спичка, и в ее мимолетном свете Кино заметил, что двое преследователей спят, свернувшись по-собачьи, а третий на часах. Огонек тут же погас, но перед глазами осталась картинка. Кино отчетливо видел всех троих: двое спят, третий сидит на корточках, и между колен у него ружье.

Кино бесшумно отполз вглубь пещеры. В темноте глаза Хуаны светились, отражая низкую звезду. Он осторожно придвинулся к ней вплотную и приблизил губы к самому ее уху.

– Я нашел выход, – прошептал он.

– Они же тебя убьют!

– Если первым доберусь до человека с ружьем, – главное, добраться до него первым, – все будет хорошо. Остальные двое спят.

Хуана высвободила руку из-под шали и стиснула его запястье.

– Они увидят твою одежду в звездном свете.

– Не увидят. Но уйти я должен до восхода луны.

Он попытался найти для нее ласковое слово, однако на ум ничего не пришло.

– Если меня убьют, отсидись в пещере, а когда они уйдут, отправляйся в Лорето.

Ее рука у него на запястье слегка задрожала.

– Выбора нет, – сказал Кино. – Это единственный выход. Утром они все равно нас обнаружат.

– Ступай с Богом, – прошептала Хуана, и голос ее чуть дрогнул.

В темноте Кино были видны только ее большие глаза. Он на ощупь отыскал Койотито, положил руку ему на голову, затем дотронулся до щеки Хуаны, и у нее перехватило дыхание.

Хуана видела, как на пороге пещеры Кино снимает свою белую одежду, грязную и рваную, но все же слишком заметную в ночной темноте. Смуглая кожа была ему куда лучшей защитой. Затем он привязал роговую рукоятку ножа к шнурку с амулетом, чтобы обе руки оставались свободны. К Хуане Кино больше не вернулся. На мгновение в проеме пещеры возник его черный силуэт, сгорбленный и безмолвный, и он исчез.

Хуана подобралась поближе к выходу из пещеры и высунулась наружу. Она выглядывала, точно сова из каменного дупла, а ребенок висел в шали у нее за спиной и спал, прижавшись щекой к ее плечу и шее. Кожей она чувствовала его теплое дыхание. Хуана шепотом повторяла обычную смесь заклинаний и молитв, «Аве Марию» вперемешку с древними заговорами от всякой черной нечисти.