Джек Керуак - Видения Коди

КОДИ. Но вспомнить не могу, что там случилось, чувак… кроме того, что я «Кроме того, что определенные вещи я помню» (читает по рукописи) вишь, я и впрямь помню, что это значило, но я и правда «Кроме того, что определенные вещи я помню» – что означает лишь очевидно, вишь, птушто в конце концов это ж я говорю

ДЖЕК. Ага

КОДИ. В общем, я тебе скажу (оба смеются) …ты понимаешь, вишь, но ты знаешь, это просто значило… что я помню… знаешь, у меня обыкновенные мыслишки, то, что я помню, типа, вроде той кровати, к примеру, знаешь, то, что – вот что я имел в виду… вишь?…и так оно как раз и звучит (показывая на слова на рукописи) , и это в точности то, что оно есть, верно? А? Как все там, конечно, я действительно определенные вещи помню, знаешь, совсем как нормальный… вишь, но я говорю, типа: «Хак, я и Ирвин выходим посреди луизианской старицы на конкретный нью-йоркский оттяг», ты знаешь, какие Хак и Ирвин были…

ДЖЕК. Нью-йоркский оттяг…

КОДИ. Вот это один раз, ну, вишь, на – точно, все это я тебе рассказывал, что было на самом деле нигде или ничего, совсем как с кроватью, вишь, просто, штука, то есть просто потому я произнес эти слова «Я помню определенные вещи»… вот я и решил рассказать тебе об одной из них, и это мне только что в голову пришло, вишь… про это вот, вишь, ничё? Ничё? И вот глянь, вишь, это никогда не было, там нет никакого значения – теперь я в смысле, это, э —

ДЖЕК. Ты знаешь, что ты там делаешь, правда?

КОДИ. Непрерывность – О, я зна…, это —

ДЖЕК. Ну, э, по правде?

КОДИ. Э хм, я в точности знаю, что делаю, чувак… Я – это как спрашивать чувака, знает ли он, как в рог дуть, вишь, знаешь, типа если б Дылда дул чёнть, я признаю, что Дылда думает, будто это я дую, чувак, знаешь, а я всегда дую вот так, вишь… и все такое… Ну в общем, чувак делает что-то на роге, ему интересно, слышит ли его кто-то еще на самом деле, типа частенько я, бывало, думал по части: «А Джек это слышал?» или э, чёнть насчет конкретной пластинки давным-давно или чёнть типа того, вишь… Но я чего грю, скажем, ну, конечно, он дует, чувак, он знает про это больше меня, он про это знает, знаешь, он знает про, знаешь, вишь, (смеясь) и потому это так же, как я грю, я знаю – но, в общем, мне нужно ему сказать, я просто грю, те слова, помнишь определенные вещи подвели меня к мыслям про все про это, вот, что не было нигде, как я сказал, это просто как даже сейчас вот, как я рассказал в истории про кровать… Я на самом деле не чувствовал, будто это нигде, но оно не было ни -чем. Фактически оно было – чем оно на самом деле было, это припоминание прямо сейчас с моей стороны, припоминание меня, как я либо рассказывал о, либо думал конкретно прежде о кровати, вишь, в общем, следовательно, я, я только сейчас и сделал, что ре – вернулся к тому воспоминанию и вытащил наружу мешанинку маленькую, э, значимых вещей, насколько их могу вспомнить, маленькой структурной линии, костяковой штукой итого – что я думал раньше, и так оно и делается, знаешь, ты же знаешь, когда возвращаешься и вспоминаешь про какую-то штуку, которую ясно всю продумал и вокруг которой уже раньше походил, ты знаешь, о чем я, второй, или третий, или четвертый раз о ней рассказываешь или говоришь что-нибудь типа почему она выходит иначе, и она становится более и более измененной, пока не превращается в какую попало мелочь, которую говоришь, вишь, типа например, я могу вспомнить, как шел домой после школы, когда мне было семь лет, понимаешь, а у меня уже была такая долгая половая жизнь, и она была настолько причудлива, что весь один семестр, каждый день, я и этот маленький мексиканский пацан не говорили больше ни о чем, а я просто рассказывал ему про все, что со мною случилось с тех пор, как я повзрослел до того, что мог все помнить, вишь, и это у меня заняло весь семестр, а ходили мы далеко , чувак, от Лэример-стрит до самого… вишь. Жуткие дела. Вишь теперь единственное – вишь, Джек, я б ничего такого и не говорил, я б и дальше себе читал, я б не стал разговаривать, вот только ты смотрел на меня так, что… в общем… Я подумал, что лучше уж, чтоб мне не зависать, как раньше бывало, на чае, вишь, зависать и не помнить, что я собирался сказать дальше, или даже не заканчивать фразу, потому что усилия на то, чтоб вернуться и вспомнить в подробностях все те вещи, про что я думал раньше, это такая задача, и недостойная, и там нет воодушевления, чтобы что-то сделать – его – типа вгружаешься во что-то первый раз, видишь после того, как определенное время проходит, грубо, года четыре, пять лет назад после того, как я зависал с Джоанной, а чего, с тех пор уже нет спонтанного, больше нет… первых случайностей больше нет, ты знаешь, о чем я, те штуки, о которых надо думать, или такие, что, знаешь, нет больше открывания (смеясь) ….Ты все равно понимаешь, ага, я в смысле, ты просто, э, идешь себе дальше, вишь, и так, оно едва ли того стоит (смеется)