Джек Керуак - Видения Коди

Южная Главная улица, бродяги с раскровленными лбами – индейцы – кореша морпехов в кроваво-красных спортивных рубашках – индейцы в хиповых синих сержевых костюмах – «Мамбо» Прадо доносится из бара «Через край» – «Веселие», еще одна дешевая киношка – Негритянский пацан в дангери, черные замшевые ботинки и старая красная спортивная рубашка – У всякого коктейль-бара есть приветливая б-девушка на первом табурете и ждут синие интерьеры – Старый индейский работяга (или мексиканец) в коричневой кожаной куртке, но обычной фетровой шляпе, хоть и несколько вестерновой – Семья: мексовый горбатый малютка Папка, жена, миленькая, и миленькая дочурка, лет пять с подарком – на нем фермерский комбинезон – обелорубашленный мекс с темным трагичным ртом проходит мимо —

Уилмингтон, обалденно поел в «Звездном кафе Джека» – говяжье жаркое на ребрышках, сладкий карамелизованный ямс, свекла в масле, наелся впервые после того, как меня насытила чудесная ветчина, копченная в цикории, которую делала мать Эвелин Помрей у Коди (ветчинное пиршество). Я ослаб от голода после прогулки – от Католического клуба торгового флота к Стенке 154, полуторамильная прогулка холодной грубой калифорнийской зимней ночью, от которой раньше на работе во Фриско у меня начиналась эта жуткая простуда, что буквально не давала мне видеть ничего из окна теплушки «Молнии», и какую я лично пресекал тем, что двадцать четыре часа проводил в постели, пинта бурбона, лимонный сок и «анацин» – лекарство за десять долларов (включая ужин с индейкой в бичевой столовке Л.-А.). Раньше сегодня была еда у Клифтона, ягнячье ребро, слишком маленькое и вполовину не такое хорошее, как у этого Уилмингтонского Джека прямо рядом с путями «Тихоокеанской красновагонной». Поездка вниз феноменальна – после Комптона, буржуазного городка, и хлипких диких пригородов Л.-А. с гаражами, коттеджи рядом с горами шин, зеленые оштукатуренные дома-ящики, сараи с нигра-углем и коксом, там на равнине высились целые метрополии нефтяных буров, а за ними нефтеперегонки, со всех сторон, качают, дымят, безумно – И вот п/х «Президент Эдамз» уже швартуется к Стенке 154, а я приехал по суше его встречать – Подозрительные персонажи у порта, Мэттью Питерз? Пол Лаймен? Ради безопасности Дена стоит вообще-то держать ухо востро. Тут всё те же сияющие воды, что соединяют Пенанг и Джёрзи-Сити.

Четыре дня пахоты в багажном отделе железной дороги во Фриско, тягая мешки с почтой, чистоганом $10.40 в день; десь-долларов потратил на оттяг и Мари – приехал в Л.-А. «Молнией» в грузовой теплушке, куда меня посадил Коди, с триц-долларами – полумертвый от вирусной пневмонии, три разных кондуктора заставляли меня лечь поспать, или меня допросят – две мили прошел в изможденной скорби с бременем сумки от депо Л.-А. до самого перекрестка Южной Главной и Пятой и к жизнеспасательной гостинице и лимону с бурбоном. Это записи. Одиноко мне сегодня без Ма, Нин, Льюка и Кинстона – Я намерен пересмотреть всю Трагедию Номер Один начала моей жизни на моем судне, каким бы оно ни было. Надеюсь, это «Эдамз», старый темный «Эдамз» ныне в обширной ночи Педро тянется меня коснуться.

Да, припомнить, Мари, врубился в нее, она врубилась в меня, в Малом Харлеме на Третьей во Фриско – дал ей снобский мексовый бумажник, избавился от него, хоть и тревожно – холодным дождливым утром в 7:30 нам велели явиться на работу в 6 вечера, и мы с Коди погремели в старой зеленой трахоме к жилым хижинам за путями и позади мусорок в пятимильном доме – разбудили Мари с пинтой бурбона и поделенной бутылкой (бедняком) токая – ее сестра спала со своей дочкой (семи лет) на кровати, белый моряк в спальне, но записи сразу (Пять Игр И Все Звать Дай, Дай Маленько, Не Дай, Дай Половинку, Дай Побольше, Ничего Не Дай и т. д.) и затем завтрак и зять, и мы бахаемся в спальне, разговариваем о ее наследстве в $4600, «кадиллак» или гусиная ферма – Дылда Бакл пришел с пятериком бургундского – поездили по Третьей улице за Ч, ничего, персонажи туда-сюда – Старый Джаббо – потом домой поспать два часа днем, у Эвелин припадки, ух! – А в Л.-А. я на то судно так и не попал!

То было во Фриско, когда я по-прежнему не сомневался, что смогу попасть на «Эдамз», но теперь у меня тоска Сан-Педро, возвращаюсь пешком из Уилкинсонского М. К. С., Канун Рождества, судно упустил, вдоль путей, спотыкаясь во вселенной горящей резины и нефтеперегонок в жарком тупом солнце, утрата, утрата, моя шарада, тирада – хуже всего встретить сексуальную коробочку сочнопизду Рики в Лонг-Биче в «Звездной пыли» – после того бешеного дня в Холливуде и Санта-Монике, когда ходили с Дени, пия шампанское и тратя одну сотню долларов на всякую чепуху («Ларю», пятидолларовые поездки в такси куда глаза глядят, ящик пива для девчонок, что выставили нас за дверь и т. д. Лола, Энн, Монро Старр у плавбассейна).