Джек Керуак - Видения Коди

КОДИ. Нет (встревоженно возмущаясь) , никакого угона там! нет, машину мы напрокат брали! нет, они нас сцапали только за – они впаяли Нику соучастие в преступлении против несовершеннолетнего, потому что ему было двадцать один, а девчонкам и мне обоим еще не исполнилось восемнадцати, вишь? И, э, Филлис, как выяснилось, сбежала из исправительной школы, знаешь —

ЭВЕЛИН. Фу

КОДИ. – э, этого, конечно, никто не знал, поэтому она поехала назад в исправительную школу; а, э, Милли отправили к ее родне в Оклахоме, а Нику впаяли полгода, а мне дали условно в другом штате, вишь. (Эвелин тихо говорит) Ага, ага, с того-то и началось мое дело с Питером Дж. Роком, знаешь, это, э, знаешь… адвокатом? Чуваком —

ЭВЕЛИН. О, ну еще б

КОДИ. – у меня с ним было четыре разные драчки, и мы вничью вышли; я выиграл первую и третью, он выиграл четвертую – вторую и четвертую. Сама знаешь. Но, э, (вздыхая) – О, там о сотне всякого поговорить можно, я на самом деле не хочу разговаривать про тот период, потому что он так, знаешь, у меня в уме, как просто всякие мелочи, я же говорю… Все это, что я помню… Я уже проговорил. (Эвелин тихо говорит) Ага, я, бывало – но я всегда в компашке самый спокойный был, и все такое, знаешь, в смысле я не был – вишь, я весь такой бурливый или дикий, или еще как-то сейчас, или выпендриваюсь или как ни назови, знаешь, э, чем я был, тогда, в смысле, я вовсе таким не был, вишь, теперь я ничего не делаю и ору громко, раньше (смеясь) я бывал необуздан и, и был тихий такой, не такой вот тихий, как эти высокие неразговорчивые типы, а я был просто нормальный молодой пацан, тусовался там, знаешь

ЭВЕЛИН. Нормальный!

КОДИ. Ну , я в смысле, на вид нормальный, я на работу ходил, и домой, приходил и старался себе девчонку раздобыть или что-то, единственная засада была, эти машины, и, естественно, все молодые парни в Америке, они тебе расскажут, они – кого угодно хочешь встретить насчет… Драк в субботу вечером или что-то, или… как то или сё происходит, все это одно и то же, все такие… ты ж знаешь, кроме того факта, конечно, что у меня было больше возможности, работая на автостоянках, и я же говорю, это примерно единственное, от чего я хоть какое-то удовольствие получал, это на машинах ездить. И, э… (долгое молчание) …Ну… (он и Эвелин как бы просмеиваются)

ЭВЕЛИН. Следующий вопрос?

КОДИ. Ага (смеясь, придуриваясь)

ДЖЕК (замогильно). И… вы?..

КОДИ. Мне бы просто хотелось знать, что старый Бык Хаббард думает всякий раз, когда он слышит «Увертюру к Вильгельму Теллю» (смеясь) Знаешь? просто сам факт этого слова, иногда еще до того, как он зависнет —

ДЖЕК. Интересно, кто это придумал? хм?

КОДИ. Ну, это… это, знаешь, какой-то… писатель, вроде Жюльена или, пробился к прессе, знаешь, парень просто скажет – только это оно и есть, в конце концов, Вильгельм Телль – типа, а?

ЭВЕЛИН. Так он на самом деле и сделал, интересно?

КОДИ. Ну, потом он говорит – он от этого отступился и сказал, что не – он сказал, оно могло б… прошло… произошло так, но она поставила его себе на голову, но случилось так, что он просто заряжал пушку или чистил ее, и она сама выстрелила или что-то, помнишь?

ДЖЕК. Ага, позже… так он и сказал —

КОДИ. Но он никогда не писал, э, никому, верно же, в действительности не описывал – Наверно, он как бы боится, что —

ДЖЕК. Ну, ты же знаешь, что Вэл написал

КОДИ. Вэл? нет

ДЖЕК. Вэл Кинг

КОДИ. Что он написал?

ДЖЕК. Он сказал, что во всем она виновата (КОДИ: Вот как? ), что она… все это намеренно вызвала. (О как?) Ага. Вэл, конечно, сбесился

КОДИ. Да уж наверняка

ДЖЕК. Но он говорит, все это ее… ее…

КОДИ. Господи

ДЖЕК. Намеренно поставила на голову стакан и подначила Быка, чтоб сбил выстрелом —

КОДИ. Ну, ты знаешь, после того, как она ходила пять лет по комнате, с ним, пока он сидит и все время стреляет, помнишь, как в Нью-Орлинзе ту… пальбу по бензедриновым трубочкам из его капсюльного – из воздушки его, знаешь, сидел весь день в другом углу комнаты, и он сидел, бывало, и примерно типа где бутылка со свечой стоит…

ДЖЕК. Мы, бывало, бегали ставили ему новые трубочки от бенни

КОДИ. Угу, устанавливали свежую трубочку от бенни, а потом он палил, вставал и подходил, и ставил опять трубочку – очень трудно попасть, знаешь, попасть трудно!