Чэн-энь У - Путешествие на Запад. Том 4

– О Великий Мудрец! Мы слышали, что ты праведник, великодушие которого неизмеримо как море, но кто знал, что ты окажешься такой гадиной, нутро у которой хуже крысиного и гаже, чем у слизняка! Мы по-честному вызвали тебя на бой и никак не ожидали, что ты привяжешь нашего старшего братца за сердце да еще этакой ниткой!

Сунь У-кун рассмеялся.

– Ну и негодяи же вы! – крикнул он. – Не вы ли первые пытались обманом выманить меня, чтобы разжевать насмерть, а на этот раз выстроили против меня все свое полчище! Разве честно вызывать на бой одного против десятков тысяч? Вот я его потащу к своему наставнику! Сейчас же потащу!

Дьяволы все вместе стали отбивать земные поклоны.

– Великий Мудрец! Смилуйся и пожалей! – молили они. – Пощади нас! Обещаем тебе перенести через горы уважаемого наставника, почтенного отца нашего!

Сунь У-кун, смеясь, ответил им:

– Вы хотите сохранить жизнь своему старшему? Возьмите меч и перерубите нитку, вот и все!

Старый дьявол простонал:

– Дедушка! Снаружи-то перерубишь, но как отвязать ее от сердца? Как избавиться от тошноты, которую она вызывает, задевая все время за гортань?

– Ах, вот что! – воскликнул Сунь У-кун. – Ну, это тоже просто. Разинь-ка пасть: я влезу и отвяжу нитку.

Старый дьявол перепугался.

– Влезешь и не захочешь вылезти! – сказал он. – Ох, тяжко мне! Ой, как тошно!

– Ладно! – произнес Сунь У-кун. – Я знаю, как, находясь снаружи, развязывать внутренние узлы. Так и быть, отвяжу нитку, но с условием, что ты действительно переправишь моего наставника. Обещаешь?

– Как только отвяжешь, сразу же переправлю! – произнес дьявол. – Больше не посмею обманывать тебя!

Великий Мудрец поверил дьяволу, а потому сразу же встряхнулся всем телом и вобрал в себя волосок. У дьявола тут же прекратилась боль в сердце. Это был способ скрытого превращения, которым владел Сунь У-кун. Он-то и дал возможность Сунь У-куну привязать свой волосок к сердцу дьявола.

Трое дьяволов-оборотней встали в ряд перед Сунь У-куном и принялись благодарить его:

– Великий Мудрец! – говорили они. – Просим тебя вернуться к своему наставнику и предупредить его, что мы переправим его через гору. Собирайте свою поклажу, а мы сейчас отправимся за паланкином.

Бесы и бесенята убрали оружие и вернулись в пещеру.

Вобрав в себя нитку, Великий Мудрец обошел гору с востока и издали увидел Танского монаха, который катался по земле от горя и плакал навзрыд. Тем временем Чжу Ба-цзе и Ша-сэн делили поклажу.

Сунь У-кун чуть слышно вздохнул.

«Все ясно! – подумал он. – Чжу Ба-цзе наверняка рассказал наставнику о том, что демон сожрал меня, а сам занялся дележом поклажи, чтобы уйти куда вздумается. Надо подать голос», – и, спустившись с облака, Сунь У-кун крикнул:

– Наставник!

Ша-сэн услышал и стал укорять Чжу Ба-цзе:

– Недаром сказано: «Катафалк добра не сулит»! Сунь У-кун жив-живехонек, а ты наговорил, что его дьявол сожрал, и все для того, чтобы заняться этим черным делом. Смотри! Разве не он идет сюда?

– Но ведь я собственными глазами видел, как дьявол проглотил его, – возразил Чжу Ба-цзе. – Думаю, что сегодня несчастливое число, и перед нами появилась его душа.

Сунь У-кун подошел ближе и, размахнувшись, дал Чжу Ба-цзе оплеуху. Чжу Ба-цзе покачнулся.

– Ах ты, негодная тварь! – воскликнул Великий Мудрец. – Значит, по-твоему, это не я, а моя душа?!

Притворившись обиженным, Чжу Ба-цзе стал оправдываться:

– Братец! Ведь дьявол сожрал тебя! Как же это ты… опять ожил?

– Чирей ты, вот кто! Никакой пользы от тебя нет! – сердито ответил Сунь У-кун. – Когда он меня проглотил, я сразу же ухватил его за кишки, начал мять ему легкие, да еще продел нитку через сердце и стал тянуть за нее, так что от боли он чуть не подох. Остальные демоны по очереди начали кланяться мне в ноги, умоляя пощадить его. Наконец я согласился. Сейчас они доставят сюда паланкин и переправят нашего наставника через гору.

Танский монах, слышавший весь этот рассказ, сразу вскочил на ноги и низко поклонился Сунь У-куну.

– О ученик мой! – воскликнул он. – Опять из-за меня ты чуть было не погиб! Если бы я поверил словам Чжу Ба-цзе, то сейчас меня уже не было бы в живых.

Размахивая кулаками, Сунь У-кун подскочил к Чжу Ба-цзе, надавал ему тумаков и отчитал его:

– Дурак ты этакий, набитый мякиной! Лентяй! Нет в тебе ничего человеческого! – Затем, обратившись к Танскому монаху, Сунь У-кун сказал: – Ты уж не сердись, наставник, сейчас сюда явятся оборотни и проводят тебя через гору.