Сьюзан Хинтон - Изгои

– Да-а! – заорал Газ, который тоже спрыгнул с крыльца, сделав сальто в воздухе.

Он прошелся по двору на руках, а затем сделал колесо без рук, чтобы затмить Дэрри. Их веселье оказалось заразным. Стив с индейским воплем проскакал по газону, делая высоченные прыжки, а потом резко остановился и закувыркался спиной вперед в обратную сторону. Такие акробатические трюки мы все делать умели, потому что Дэрри прошел гимнастический курс в Имке [7], а потом все лето учил нас всему, чему он там научился – вдруг в драке пригодится. Оно и пригодилось, только Газ со Смешинкой однажды за решетку попали. Они в центре города кувыркались, ходили на руках и всячески нарушали покой жителей и полиции. Что еще ждать от этой парочки.

Радостно заухав, я сделал колесо без рук, скатился с крыльца и вскочил на ноги. Смешинка вышел вслед за мной примерно таким же образом.

– Я грязер, – прокричал Газ, – я шпана и хулиган! Я позорю наш прекрасный город! Я калечу людей! Я граблю заправки! Я – угроза для общества! И мне – весело!

– Грязер… грязер… грязер… – принялся подпевать ему Стив. – О, среды заложник, вонючий, неимущий и никчемный хулиган!

– Преступник малолетний, дрянь и грубиян! – проорал Дэрри.

– Подите прочь, белая шваль, – высокомерно произнес Смешинка. – Я – воб. Я богат и хорошо одеваюсь. Я накачиваюсь пивом, езжу на дорогих машинах, бью окна на вечеринках.

– А как же ты развлекаешься? – спросил я серьезным, подобострастным тоном.

– Грязерам морды бью! – взвизгнул Смешинка и сделал колесо.

Мы немного поутихли, пока шли до поля. В куртке был один Смешинка, у него по карманам были банки с пивом рассованы. Он всегда перед схлестом напивается. Вообще, если так подумать, он перед чем угодно напивается. Я покачал головой. Не хотел бы я вот так когда-нибудь из пивной банки храбрости набираться. Выпивку я однажды пробовал. Вкус у нее был мерзкий, меня вырвало, голова разболелась, а когда Дэрри об этом узнал, то еще и на две недели под домашний арест посадил. Но я с тех пор больше не пил. У Джонни дома насмотрелся на то, к чему это приводит.

– Слушай, Смешинка, – я решил завершить мой опрос, – а ты почему любишь драться?

Он глянул на меня так, будто у меня крышу снесло.

– Да потому что все дерутся.

Если б все пошли прыгать в реку Арканзас, Смешинка и тогда бы от всех не отставал. Ну, в общем, так. Газ дерется потехи ради, Стив – потому что всех ненавидит, Дэрри – чтоб было чем гордиться, а Смешинка – чтоб быть как все. А я почему дерусь? Я думал-думал и ни одной стоящей причины не мог придумать. Не бывает для драки стоящих причин, кроме самозащиты.

– Так, Газ и Понибой, слушайте, – сказал Дэрри, пока мы шли по улице, – если появятся фараоны, мигом смывайтесь. Самое худшее, что с нами может случиться, – попадем за решетку. А вот вас могут в приют отправить.

– Никто из местных не станет их вызывать, – мрачно сказал Стив. – Знают, что с ними потом будет.

– Все равно, если вдруг что – сразу ноги уносите. Вы меня слышите?

– Слышим, тебе даже микрофон не нужен, – отозвался Газ и, когда Дэрри отвернулся, высунул язык.

Я изо всех сдерживался, чтоб не захихикать. Когда прожженный хулиган показывает язык старшему брату, это и впрямь смешно.

Когда мы пришли на поле, нас там уже ждал Тим Шепард со своими ребятами и бандой из Брамли, это в пригороде. Тим был поджарый, похожий на кота восемнадцатилетний парень и выглядел точь-в-точь как образцовый несовершеннолетний преступник из книжек или журналов. У него были тугие черные кудри, горящие черные глаза и длинный шрам от виска до подбородка, которым его наградил какой-то бродяга, набросившийся на него с разбитой бутылкой. Ему дважды ломали нос, и вид у Шепарда был суровый и неприветливый. Ухмылялся он, как Далли, – угрюмо и цинично. Ему-то как раз нравилось быть бандитом. И ребята у него все такие же. И парни из Брамли – тоже. Маленькие бандиты, которые вырастут и станут большими бандитами. Раньше я как-то об этом не думал, но теперь понял, что они с возрастом становятся не лучше, а только хуже. Я поглядел на Дэрри. Он-то, когда повзрослеет, в бандита не превратится. Он чего-нибудь в жизни добьется. Он от одной нашей жизни только еще сильнее захочет чего-нибудь в жизни добиться. Поэтому он и лучше нас всех, думал я. Он далеко пойдет. А я вырасту и буду как Дэрри. Я не собираюсь всю жизнь проторчать в этом паршивом местечке.

У Тима был настороженный, голодный взгляд бродячего кота, – вот кого он мне всегда напоминал, бродячего кота – и он и секунды не мог спокойно постоять на месте. Его ребятам было от пятнадцати до девятнадцати – хмурые парни, ходившие у Шепарда по струнке. Этим их банда и отличалась от нашей – у них был главарь и действовали они организованно, мы же просто дружили, ну и друг друга держались, а так у нас каждый сам себе главарь. Может, потому мы их всегда и делали.