Эрнест Хемингуэй - Зеленые холмы Африки. Проблеск истины

Так, сидя на переднем сиденье и думая о море и о стране, я незаметно выехал из «Арагона», и наша машина спустилась к песчаному берегу реки шириной в полмили, обрамленной зелеными деревьями. По золотистому песку были разбросаны лесистые островки, вода в этой реке текла ниже песка, поэтому дичь приходила на водопой по ночам, выкапывала острыми копытами в песке ямки, которые заполнялись водой, и животные из них пили. Когда мы переправились через реку, день уже начал клониться к вечеру, а на пути нам то и дело встречались люди, бежавшие из голодных мест, лежавших впереди. Теперь вдоль дороги тянулись невысокие деревья и густой кустарник, потом дорога пошла вверх, и мы въехали в страну голубых холмов – старых выветренных холмов, где росли деревья, похожие на буки, и были кучками разбросаны хижины, из которых тянулся дымок, пастухи гнали домой коров, овец и коз, кое-где встречались участки, засеянные маисом.

– Похоже на Галисию, – сказал я жене.

– Очень, – согласилась она. – Сегодня мы побывали в трех испанских провинциях.

– Вы серьезно? – удивился Старик.

– Никакой разницы, – ответил я. – Только дома отличаются. А та местность, куда нас привел Друни, напоминает Наварру. Те же известняки, тот же рельеф, те же деревья у ручьев и рек.

– Удивительно, как человек может полюбить страну, – сказал Старик.

– Вы оба – настоящие философы, – сказала Мама. – Но где же мы разобьем лагерь?

– Можно здесь, – отозвался Старик. – Или еще где-нибудь. Это неважно. Главное – около воды.

Мы расположились в тени деревьев, вблизи трех больших родников, куда ходили за водой местные женщины, и мы с Карлом, бросив жребий, кому где охотиться, отправились в сумерках бродить около двух холмов через дорогу от лагеря над деревушкой.

– Это земля куду, – сказал Старик. – Вы можете встретить их повсюду.

Но мы никого не встретили, кроме масайского стада в лесу, и вернулись в лагерь в темноте, радуясь прогулке после дня езды в машине. Старик и Мама в пижамах сидели у костра, а Карла все еще не было.

Вернулся он раздраженный – видимо, не встретил куду – бледный, усталый и молчаливый.

Позже, сидя у костра, он спросил, куда мы ходили, и я ответил, что мы охотились вокруг нашего холма, а когда наш проводник услышал их голоса, перевалили через холм и вернулись в лагерь.

– Что вы имеете в виду, говоря, что слышали нас?

– Так сказал проводник. И М’Кола тоже.

– Мне казалось, мы тянули жребий, где кому охотиться.

– Так и есть, – ответил я. – Только мы не подозревали, что вышли на ваш участок, пока не узнали, что вы поблизости.

– А лично вы нас слышали?

– Что-то слышал, – объяснил я. – Когда проводник стал говорить с М’Колой, я приложил ладонь к уху и услышал, как М’Кола сказал: «Бвана». «Который Бвана?» – спросил я, и он ответил: «Бвана Кабор», то есть вы. Тогда мы сочли, что нельзя забираться на чужую территорию, и отправились назад.

Карл молчал, но вид у него был по-прежнему сердитый.

– Не держите на нас зла.

– Я не держу. Просто устал, – ответил он.

Ему нельзя было не поверить, потому что я не знал человека более отзывчивого, самоотверженного, чем Карл, но куду стали для него наваждением, и он утратил покой.

– Скорее бы он добыл себе куду, – сказала Мама, когда Карл ушел принимать ванну.

– Вы действительно забрались на его участок? – спросил меня Старик.

– Да нет же.

– Там, куда мы едем, он убьет своего куду, – сказал Старик. – И может, у того рога будут в пятьдесят дюймов.

– Буду рад за него, – отозвался я. – Но, не скрою, я тоже не прочь добыть такого же.

– И добудете, дружище, – пообещал Старик. – Даже не сомневайтесь.

– Черт возьми! Осталось всего десять дней.

– Обещаю, мы еще и черных антилоп настреляем. Удача еще придет к нам.

– Бывало так, что вы и в хороших местах подолгу на них охотились?

– Бывало, до трех недель мотались по холмам и уходили ни с чем. А бывало, что уже в первый день они лезли под пулю. В охоте никогда ничего не знаешь наверняка, особенно если охотишься на крупного зверя.

– Мне такая охота по душе, – сказал я. – Только не хочется, чтобы этот парень меня обскакал. Ведь подумайте, Старик, он убил лучшего буйвола, лучшего носорога, лучшую водяную антилопу…

– А ты убьешь лучшего сернобыка.

– Это несопоставимо.

– Его голова здорово украсит ваш дом.

– Да я шучу.

– У вас лучше импала и антилопа канна тоже. Еще великолепная водяная антилопа. Ваш леопард не хуже, чем его. Но когда речь идет об удаче, он впереди. Ему чертовски везет, и он замечательный. А сейчас он даже аппетит потерял.