Лафкадио Хирн: Призраки и духи старой Японии

Священник смог продать платье по хорошей цене; так как оно было сделано из дорогого шёлка и на нём не было видно следов слёз, которые покойная красавица роняла на него. Оно было куплено девушкой примерно того же возраста, что и умершая дама. Но проносила она его всего лишь один день. Потом бедняжка заболела и начала как-то странно себя вести кричала, что её преследует видение красивого юноши и что за его любовь она умрёт. А затем… через некоторое время и она умерла; и платье с развевающимися рукавами было передано в храм во второй раз.

И снова священник продал его; и вновь его купила юная девушка, которая нарядилась в него лишь раз. Затем и она заболела и рассказывала окружающим о прекрасной тени, а потом и она умерла и её похоронили. И платье в третий раз было предано в храм; но тогда уже священник удивился и у него появились сомнения.

Тем не менее он рискнул продать злополучное платье ещё раз. И снова оно было куплено девушкой и снова надето; и владелица платья заболела чахоткой и умерла. И платье было передано в храм в четвёртый раз.

Тогда священник пришёл в полную уверенность, что в дело вступили злые силы; и приказал своим служителям развести костёр во дворе храма и сжечь злосчастное платье.

Те повиновались, развели костёр и бросили в него платье. Но когда загорелся шёлк, внезапно в языках пламени появились слова молитвы – «Наму мё хо ренге кё!»; – и они, один за другим, подобно искрам взмыли к крыше храма; и храм охватил пожар.

Угольки от горящего храма сразу же перекинулись на соседние крыши; и вся улица вскоре оказалась в огне. Затем поднявшийся с моря ветер перенёс разрушения на следующие улицы; и пламя распространилось от улицы к улице и от района к району, пока пожаром не был охвачен почти весь город. Это ужасное бедствие произошло на восемнадцатый день первого месяца первого года Мейреки (1655 год), и его до сих пор помнят в Токио как Пожар Фурисодэ «Великий Пожар Платья с Развевающимися Рукавами».

Согласно книге легенд, называемой «КибунДайджин» (Kibun-Daijin), имя девушки, которая заказала сшить себе платье, было О-Саме; она была дочерью Хикойэмона, торговца винами из Хяакушо-маши, что в районе Азабу. Из-за своей красоты её также называли Азабу-Комачи, или Комачи из Азабу [5]. (1). Та же книга легенд гласит, что храм, о котором говорится в легенде, был храмом Нитирена, называемым Хон-майоджи, в районе Хонго; и что фестоном на платье был цветок кикиё («китайский колокольчик»). Но существует множество различных версий этой легенды; и лично я не доверяю «Кибун-Дайджин», так как она утверждает, что прекрасный самурай был на самом деле вовсе не человеком, а перевоплотившимся драконом или водным змеем, который жил в озере Уйено-Шинобазу-но-Ике.

Я вижу, как из темноты возвышается лотос в вазе. Большая часть вазы невидима, но я знаю, что она бронзовая и что её блестящие ручки сделаны в виде драконов. Только лотос полностью освещён: три чисто белых цветка и пять больших золотых и зеленых листьев; золотые – наверху, зеленые на заворачивающейся нижней поверхности; искусственный лотос. Он купается в ниспадающем потоке солнечного света темнота под ним и за пределами света сумерки ниши храма. Я не вижу отверстия, через которое проникает свет, но знаю, что это небольшое окно, по форме и контуру напоминающее храмовый колокол.

Причина, по которой я вижу лотос одно воспоминание о моём первом посещении алтарной части буддистского храма до меня дошёл запах ладана. Часто, когда я чувствую запах ладана, я вижу лотос; и, как правило, сразу после того другие воспоминания о моём первом дне в Японии восстают в быстром порядке с почти болезненной пронзительностью.

Он почти везде этот запах ладана. Он представляет собой один элемент слабого, но сложного и незабываемого запаха Дальнего Востока. Его можно почувствовать в жилом помещении не реже, чем в храме в доме крестьянина не реже, чем в императорском яшики [6].

На самом деле в синтоистских храмах его нет – ладан противен старшим богам. Но там, где живут буддисты, есть запах ладана. В каждом доме, в котором есть буддистский алтарь или буддистские дощечки, ладан курят в определенное время; и даже в самых отдалённых заброшенных деревнях можно обнаружить горение ладана перед образами на обочине дорог небольшие каменные фигурки Фудо [7], Джизо [8]или Кваннон [9]. Многие памятные впечатления от путешествия странные впечатления слуха и зрения остаются связанными в моей памяти с этим запахом: широкие тихие тенистые аллеи, ведущие к странным старинным алтарям; лестницы с покрытыми мхом полуразрушенными ступенями, восходящие к храмам, возвышаются над облаками; – радостный переполох праздничных ночей; – похоронные процессии под навесами, скользящие мимо в свете фонарей; бормотание домашней молитвы в домике рыбака на далёких диких побережьях; – и виды заброшенных небольших могил, отмеченные только лишь нитями голубого дыма, поднимающегося кверху места захоронения домашних животных или птиц, о которых помнят простые сердца в час молитвы Амиду, Повелителю Безграничного Света [10].