Энн Тайлер - Случайный турист

Мэйкон сообразил, что сболтнул лишнее, но это, казалось, не обескуражило регистраторшу.

– Как же тебе не стыдно? – допрашивала она пса.

Эдвард ухмыльнулся и прижал уши, предлагая его погладить. Женщина потрепала его по голове.

– Так вы его возьмете? – спросил Мэйкон.

– Пожалуй. – Женщина выпрямилась и пробуравила его карими глазками. – Коль уж положение ваше отчаянное. – Она выделила последнее слово, как будто умышленно драматизируя ситуацию. – Вот, заполните. – Женщина подала бланк из стопки формуляров на конторке. – Имя, адрес, срок проживания. Не забудьте указать дату своего возвращения.

Мэйкон кивнул, отвинчивая колпачок авторучки.

– Вероятно, мы еще увидимся, когда вы будете забирать собаку. То есть если вы укажете время своего визита. Меня зовут Мюриэл.

– Клиника открыта допоздна?

– До восьми. Ежедневно, кроме воскресенья.

– Хорошо.

– Мюриэл Притчетт.

Пока Мэйкон заполнял формуляр, женщина присела на корточки перед Эдвардом и сняла с него ошейник. Пес лизнул ее в щеку – наверное, решил, что с ним хотят подружиться. Мэйкон дописал и оставил бланк на конторке. Не простившись, он поспешно вышел, придерживая звякавшие в кармане ключи.

В самолете до Нью-Йорка соседом его оказался иностранного вида усач в наушниках, подключенных к портативному магнитофону. Чудесно – опасность разговоров не грозила. Мэйкон удовлетворенно откинулся в кресле.

Летать он любил. Когда нет болтанки, движение вообще незаметно. Можно вообразить, что спокойно сидишь дома. Неизменный вид из окна – воздушный простор, интерьер не хуже любого другого.

Мэйкон игнорировал предложенные напитки, а сосед его снял наушники и заказал «Кровавую Мэри». В розовых губчатых кругляшах слышалась витиеватая арабская мелодия, тихая, жестяная. Мэйкон разглядывал миниатюрное устройство и прикидывал, не купить ли себе такое. Не для музыки, избави бог, в мире и так чересчур шумно, а ради уединения. Наденешь наушники, и никто к тебе не полезет. Можно гонять чистую пленку, это целых тридцать минут тишины. Перевернул кассету – и еще полчаса покоя.

В аэропорту имени Кеннеди челнок подвез его к терминалу для пересадки на лондонский рейс, который вылетал вечером. Устроившись в зале ожидания, Мэйкон стал разгадывать кроссворд в воскресном номере «Нью-Йорк таймс», который специально приберег для поездки. Он огородился этакой баррикадой – в одно соседнее кресло поставил сумку, в другое положил пиджак. Вокруг топтался народ, но Мэйкон не отрывал глаз от газеты, легко продвигаясь к отгадке акростиха. Когда он покончил с обоими заданиями, объявили посадку на его рейс.

Теперь с ним соседствовала седая женщина в очках. Она запаслась собственным вязаным покрывалом. Дурной знак, подумал Мэйкон, но ничего не поделаешь. После недолгой суеты – ослабить галстук, скинуть туфли, достать книгу из сумки – он сделал вид, что углубился в чтение.

В романе «Мисс Макинтош, моя дорогая» [2]было 1198 страниц. ( Всегда с собой берите книгу, защиту от чужаков. Журналов хватит ненадолго. Отечественные газеты породят тоску по дому, а зарубежные напомнят, что вы тут пришлый. Вы же знаете, как непривычно выглядит шрифт иностранных газет. ) Мэйкон уже давно мусолил «Мисс Макинтош». В романе отсутствовал сюжет, что, на взгляд Мэйкона, было преимуществом, но читал он с неизменным интересом, причем с любой страницы. Всякий раз, отрывая взгляд от книги, Мэйкон не забывал пометить ногтем абзац, на котором остановился, и сохранить задумчивость на лице.

Из динамиков лилась обычная воркотня стюардесс о ремнях безопасности, запасных выходах и кислородных масках. Удивляли странные логические ударения: «В нашем полете вам будут предложены…» Соседка спросила, не желает ли Мэйкон угоститься мятной конфеткой. «Нет, спасибо», – сказал он и вернулся к чтению. Соседка зашуршала оберткой, вскоре его окутал аромат мяты.

Мэйкон отверг коктейль и поднос с ужином, взяв только молоко. Он съел яблоко и пакетик изюма, которые достал из сумки, выпил молоко, а потом в туалете щеткой и нитью почистил зубы. Когда он возвращался на свое место, в салоне уже выключили свет, лишь местами горели лампочки для чтения. Кое-кто уже спал. Соседка Мэйкона собрала волосы в пучок, крест-накрест заколов его шпильками. Беспардонность отдельных пассажиров просто поражала. Некоторые мужчины переоделись в пижамы, некоторые женщины намазались кремом. Похоже, приличия их не заботили.