Уильям Уилки Коллинз - Женщина в белом

Мои сомнения или, лучше сказать, моя уверенность подтвердилась позже поведением и манерой вести беседу мисс Холкомб, когда мы встретились с ней тем же вечером. Рассказывая о своем разговоре с сестрой, мисс Холкомб была подозрительно кратка и сдержанна. Мисс Фэрли, по-видимому, довольно спокойно выслушала все объяснения насчет письма, но, когда мисс Холкомб заговорила с ней о том, что сэр Персиваль приехал в Лиммеридж затем, чтобы просить ее назначить день свадьбы, она умоляла ее не продолжать и дать время подумать. Если бы сэр Персиваль согласился сейчас оставить ее в покое, она ручалась, что даст ему окончательный ответ еще до конца года. Она просила об этой отсрочке с таким волнением и беспокойством, что мисс Холкомб обещала ей употребить все свое влияние, если понадобится, дабы получить ее. На этом, по настойчивой просьбе мисс Фэрли, все дальнейшие рассуждения о будущей свадьбе были прекращены.

Эта временная отсрочка была, по всей видимости, на руку молодой леди, однако ставила пишущего эти строки в затруднительное положение. С утренней почтой я получил письмо от своего компаньона, которое обязывало меня вернуться в Лондон на следующий день. И до истечения этого года мне едва ли представилась бы возможность снова посетить Лиммеридж-Хаус. В таком случае, если бы мисс Фэрли все же решилась на замужество, мои личные переговоры с ней, необходимые для подготовки брачного контракта, были бы решительно невозможны, и нам пришлось бы вести с ней переписку о таких вещах, которые следует обсуждать только устно при личной встрече. Я ничего не говорил об этом затруднении, пока мисс Холкомб не попросила сэра Персиваля о желаемой отсрочке. Он был слишком галантным джентльменом и немедленно согласился уступить желанию мисс Фэрли. Когда мисс Холкомб уведомила меня об этом, я сообщил, что непременно должен поговорить с ее сестрой до моего отъезда из Лиммериджа. Мы условились, что я смогу увидеться с мисс Фэрли в ее гостиной на следующее утро. Она не сошла к обеду и не присоединилась к нам вечером. Предлогом этому служило ее нездоровье, и мне показалось, сэр Персиваль был несколько раздосадован, услышав об этом.

На следующее утро, сразу же после завтрака, я поднялся в гостиную мисс Фэрли. Бедняжка была так бледна и грустна и встретила меня так мило и радушно, что от намерения пожурить ее за капризы и нерешительность, которое я принял, поднимаясь по лестнице, не осталось и следа. Я проводил ее к креслу, с которого она встала, и сел напротив. Ее вздорная собачка была в комнате, и я ожидал, что она встретит меня лаем и ворчанием. Как ни странно, капризное животное обмануло мои ожидания, запрыгнув ко мне на колени, как только я опустился в кресло, и уткнув свою острую мордочку в мою руку.

– Вы часто сиживали у меня на коленях, когда были ребенком, дитя мое, – сказал я, – а теперь, кажется, ваша собачка решила занять ваш опустевший трон. Этот прелестный рисунок ваш? – Я указал на небольшой альбом, который лежал на столе подле нее и который она, по всей вероятности, просматривала, когда я вошел к ней.

На раскрытой странице был изображен небольшой пейзаж, прекрасно выполненный акварелью. Его-то я и упомянул в своем вопросе, пустячном вопросе, но не мог же я сразу приступить к разговору о делах.

– Нет, – ответила мисс Фэрли, смущенно глядя в сторону, – не мой.

У нее была привычка, которую я помнил за ней еще с детства: она постоянно что-то теребила в руках, первое, что попадется, когда с ней кто-нибудь разговаривал. На этот раз она рассеянно теребила страницу с пейзажем. Лицо ее казалось еще более грустным. Она не смотрела ни на рисунок, ни на меня. Ее глаза беспокойно скользили с одного предмета на другой, – по всей вероятности, она догадывалась, о чем я собирался с ней говорить. Видя это, я решил приступить к делу немедля.

– Одна из причин, приведшая меня сюда, – желание проститься с вами, моя дорогая, – начал я. – Я должен вернуться в Лондон сегодня же, но перед отъездом я хотел бы переговорить с вами о ваших делах.

– Мне очень жаль, что вы уезжаете, мистер Гилмор, – сказала она ласково. – Когда вы здесь, для меня словно вновь оживают былые счастливые дни.

– Надеюсь, я смогу приехать сюда еще и снова напомнить вам о счастливом прошлом, – продолжал я, – но, поскольку будущее скрыто от нас, я должен воспользоваться случаем и поговорить с вами сейчас. Вот уже много лет я являюсь вашим поверенным и старым другом, а потому полагаю, что не оскорблю ваших чувств, если напомню о возможности вашего брака с сэром Персивалем Глайдом.