– Но это же очевидно, – мрачно заметил мистер Каннингем. – Мой сын Алек в это время еще не спал и наверняка заметил бы присутствие в доме постороннего человека.
– Где он сидел?
– Я курил трубку в своей гардеробной, – ответил Алек.
– Которое это окно?
– Последнее слева, а рядом окно спальни моего отца.
– В обеих комнатах горели лампы?
– Естественно.
– Здесь мы видим несколько интересных особенностей, – с улыбкой проговорил Холмс. – Вас не удивляет, что грабитель – судя по всему, не новичок в своем деле – проникает в дом в тот час, когда вся семья еще на ногах и в окнах горит свет?
– Это лишь доказывает его дерзость.
– Безусловно, в этом есть определенная странность; потому мы и обратились к вам за объяснением, – с вызовом бросил мистер Алек. – Но ваше предположение, будто грабитель успел обыскать дом до того, как на него наткнулся Уильям, не выдерживает никакой критики. Если все было так, как вы говорите, мы должны были обнаружить беспорядок и пропажу каких-то вещей, разве нет?
– Смотря какие вещи он взял, – ничуть не смутившись, ответил Холмс. – Как вы уже могли заметить, преступник – человек необыкновенный и действует по своим правилам. Вспомните хотя бы, какую странную коллекцию вещей он позаимствовал у Эктонов. Что же это было? Кажется, моток бечевки, пресс-папье и… бог знает еще какая ерунда!
– Что ж, мы полностью в вашем распоряжении, мистер Холмс, – сказал старый Каннингем. – Мы сделаем все, что вы или инспектор от нас потребуете.
– Во-первых, – начал Холмс, – я бы хотел, чтобы вы назначили вознаграждение за помощь в поимке преступника от своего собственного имени. Если вознаграждение пообещает полиция, формальности потребуют времени, а оно нам сейчас очень дорого. Я уже приготовил текст объявления, вам остается только подписать. Думаю, пятидесяти фунтов будет достаточно.
– Я с удовольствием дам пятьсот, – сказал судья, взяв в руки бумагу и карандаш, протянутые ему Холмсом. – Однако здесь вкралась ошибка! – воскликнул он, взглянув на документ.
– Я писал в спешке и мог ошибиться.
– Вот тут, в начале, вы пишете: «В связи с тем, что во вторник утром, без четверти час, была совершена попытка…» Это случилось ночью, без четверти двенадцать.
Я ощутил болезненный укол за своего друга, зная, как тяжело Холмс переживает любую свою ошибку. Он всегда придавал огромное значение подобным мелочам, но, должно быть, болезнь все-таки подточила его силы, раз он начал допускать столь досадные промахи. Инспектор удивленно приподнял брови, а молодой Каннингем разразился обидным смехом, вызвав смущение моего друга. Пожилой джентльмен исправил ошибку и вернул документ Холмсу.
– Постарайтесь, чтобы объявление вышло в газетах как можно скорее, – попросил он. – Думаю, это блестящая идея.
Холмс аккуратно сложил листок и убрал его в свой карманный блокнот.
– А теперь, – произнес он, – было бы неплохо еще раз всем вместе пройтись по дому, дабы окончательно убедиться, что преступник не прихватил с собой никаких вещей.
Прежде чем войти в дом, Холмс внимательно осмотрел взломанную дверь. Очевидно, злоумышленник вырезал в ней отверстие при помощи очень прочного ножа или стамески и втолкнул замок внутрь дома. В древесине остались отметины от инструмента.
– У вас ведь, кажется, нет решеток на окнах, – заметил Холмс.
– До сих пор в них не было необходимости.
– А собака у вас есть?
– Да, но она сидит на привязи с другой стороны дома.
– Когда слуги отправляются спать?
– Около десяти.
– Полагаю, Уильям тоже обычно был в это время в постели?
– Да.
– Удивительно, что именно в эту ночь он не спал. А теперь я был бы вам крайне признателен, мистер Каннингем, если бы вы показали нам дом.
Мы вошли в холл, выложенный каменными плитами. По обеим сторонам от него находились кухонные помещения, а вверх вела деревянная лестница, по которой мы поднялись на второй этаж. Там мы оказались на широкой площадке – куда, как выяснилось, выходила другая, более презентабельная, лестница из холла парадного входа. На втором этаже располагались гостиная и несколько спален, включая спальни мистера Каннингема и его сына. Холмс медленно продвигался по дому, запоминая расположение комнат, окон и подсобных помещений. По выражению его лица я видел, что он напал на след, однако я и представить не мог, какие умозаключения он делал из всего виденного.
– Я не вижу смысла в столь подробном изучении дома, уважаемый, – с оттенком нетерпения сказал наконец мистер Каннингем. – Вон моя комната, первая от лестницы, а следующая – комната сына. Судите сами, каким образом вор мог пробраться сюда, не потревожив никого из нас.
Читать дальше