Бетти Смит - Милочка Мэгги

Майк плакал, потому что все планы, которые он строил насчет дочери, пошли прахом. Когда ей было двадцать, он надеялся, что она выйдет замуж за одного молодого адвоката с прекрасным будущим из числа его знакомых. Но Мэри оказалась слишком робкой, чтобы поддержать адвокатские ухаживания. Теперь тот молодой адвокат был помощником прокурора округа. И однажды мог стать губернатором. А Мориарити-то мечтал, как будет говорить: «Мой зять, губернатор…»

Годы шли, и Майк убедил себя, что его дочь никогда не выйдет замуж. Но в этом были свои преимущества. Он привык рассчитывать на то, что она станет ему опорой в старости, станет заботиться о нем, если жена умрет раньше его. Теперь эта мечта тоже лопнула. Это он и оплакивал.

Однако же в основном Майк плакал, потому что знал, что его дочь отличалась нежностью, добротой и честностью. Она была слишком хороша — слишком хороша! — для такого, как Патрик Деннис Мур. Сердце Майка было почти разбито.

Семейство собралось за ужином. Свадебный пир вышел грустным. Никто не знал, что сказать, и все побаивались Бидди, которая подавала блюда с плохо скрываемым недовольством, гремя тарелками и бормоча себе под нос.

После ужина все поднялись в холодную гостиную. Майк мрачно молчал, а Пэтси с женщинами пытались вести беседу. Миссис попросила Мэри сыграть на пианино. Ей хотелось послушать «Над волнами моря». Мэри ответила, что в комнате слишком холодно и что у нее замерзли пальцы. Тогда отец прервал молчание и попросил сыграть балладу «Молли Мэлоун». Она сыграла припев, только чтобы снискать его расположение, и закрыла пианино.

Все сидели молча. Вечер казался бесконечным. Миссис задремала в кресле. Под глазами Мэри залегли черные тени. Пэтси начал зевать, заразив зевотой Босса. Никто не хотел проявить бестактность, предложив отправиться спать. Наконец. Пэтси взял ситуацию в свои руки. Он встал, потянулся и зевнул.

— Я иду спать. Устал ужасно. — Пэтси протянул руку жене: — Пойдем, Мэри.

Рука об руку молодожены направились к двери.

— Куда это ты ее ведешь? — поинтересовался Майк.

— В свою комнату. Над конюшней.

Майк встал.

— Моя дочь не для того воспитывалась, чтобы спать в конюшне.

— Как и мой муж, — ответила Мэри.

— Майк, — робко заметила Миссис, — неужели в нашем большом доме не найдется комнаты…

— Мы будем спать в моей, — заявила Мэри.

Обе женщины замолчали, ожидая Майковой отповеди. Он промолчал.

Пэтси подошел к Миссис.

— Спокойной ночи, матушка, — он поцеловал ее в щеку.

Та расплылась в улыбке и порывисто, с любовью его обняла.

— Спокойной ночи, — обратился Пэтси к Майку, протягивая руку.

Майк ничего не ответил. Мэри поцеловала мать, подошла к отцу, обняла его за шею и положила голову ему на грудь.

— О, папа, я так счастлива. Пожалуйста, не порти все.

Майк нежно погладил дочь по волосам одной рукой, протянув другую зятю.

— Будь моей девочке хорошим мужем.

Мэри с Пэтси сочетались церковным браком. Миссис не хотела, чтобы они венчались в приходской церкви. Она сказала, что их семья слишком хорошо известна в округе, и то, что ее дочь выходит замуж без вуали, подружки невесты или венчальной мессы, сочтут «подозрительным».

Пара отправилась в соседний приход в Уильямсбурге, где их повенчал отец Флинн, недавно приехавший молодой священник. Он обошелся с ними очень приветливо.

Брак Мэри и Пэтси разрушил семейный уклад. Бидди заявила, что прислуживать бывшему слуге, пусть и женившемуся на хозяйской дочке, ниже ее достоинства. Она уволилась, и семейству пришлось привыкать к новой служанке. Потом Миссис с Мэри решили, что члену семьи негоже быть конюхом. Пэтси не возражал. Майку пришлось найти нового конюха, и Пэтси был освобожден от своих грубых и вонючих обязанностей.

Выйдя замуж, Мэри потеряла работу. Замужним женщинам учительствовать в государственных школах не дозволялось. Поэтому Майку приходилось содержать Пэтси и Мэри и вдобавок платить жалованье новому конюху.

Пэтси днями слонялся по дому, смоля глиняную трубку и двумя пальцами наигрывая на пианино собачий вальс. Он был очень нежен с Мэри и учтив со свекровью. Обе женщины души в нем не чаяли.

От внимания Пэтси Миссис расцвела и даже на какое-то время перестала суетиться. Он называл ее Матушка, и это было для нее упоительно. Пэтси перестал обращаться к Майку «сэр». Он обращался к нему «Эй, Босс!», что очень Майка раздражало. Прикрываясь именем жены, Пэтси выпрашивал у Майка то одно, то другое. Майк называл это обиранием до нитки.