Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Мисс Дашвуд задумалась и, как бы защищаясь, проговорила:

— Вы ошибаетесь, господин Франк, уверяю вас. На мой взгляд, ничего между нами не изменилось. Да и с какой стати между нами что-либо вообще могло произойти?

— Я хотел бы знать… За собой я решительно не знаю вины… Клянусь вам, Нетти, не знаю: ни словом ни делом я никогда не изменял той искренней дружбе, которую когда-то, помните, мы заключили, и я еще скрепил эту дружбу таким забавным маленьким залогом.

— Залогом, говорите? — сказала она, недоверчиво покачав головой. — Какой же это был залог?

— Ах, мне не хочется верить, что вы все позабыли!..

Она ответила не сразу. Быстро подойдя к камину, она грациозно уселась на маленьком стуле напротив большого кресла и смеясь заговорила:

— Тут какое-то недоразумение…

— Да, конечно, одно недоразумение! — вскричал он с живостью изменившимся голосом; куда девались строгость и горечь: черты лица прояснились, и в голосе звучали нежность и любовь. — Да, и я скажу вам, мисс Дашвуд, что породило это печальное недоразумение. Глупец прельстился обманчивой внешностью и думал, что красивая наружность скрывает за собой такую же прекрасную душу; глупец предпочел особу без сердца и не оценил дружбы и искренней привязанности. А когда глаза его открылись, было уже поздно… Он потерял и ту, которую украшал воображаемыми добродетелями, и другую — истинного и дорогого друга.

И он устремил на сидевшую перед ним Нетти пристальный, вопрошающий взгляд.

— Вы говорите загадками, — сконфуженно ответила она, — а я, право, не искусная разгадчица.

Говоря это, она держала висевшую на ее шее цепочку и своей маленькой ручкой, затянутой в перчатку, перебирала какой-то брелок.

— Скажите, этот господин, о котором вы говорите, был очень огорчен, потеряв друга? — спросила она после некоторого молчания.

— Как было ему не огорчиться? Оставив друга почти девочкой, он встретил ее уже совершенно взрослою, но легкомысленной и безжалостной к нему.

— В самом деле, легкомысленной и безжалостной? — переспросила она с оттенком равнодушия.

— Да, — ответил он с плохо скрываемой досадой, — легкомысленной и безжалостной! Так как вместо того, чтобы извиниться, она и сейчас шутит, глумится над чувством истинным и глубоким. С чувством, которое заполнило все мое сердце, она играет, как с какой-то безделушкой на своей цепочке!

— Что делать? — медленно сказала она. — Я очень дорожу этой, как вам угодно назвать ее, безделушкой, потому что она досталась мне от друга.

Франк вздрогнул, как будто стрела сиукса пронзила его. Внезапная догадка произвела в нем мгновенную перемену.

— Мисс Дашвуд, — вскричал он, — не будет ли нескромностью с моей стороны спросить, что у вас в руке?

— Ах, нисколько! — сказала она и при этом сжала брелок в кулачке. — Это — вещица, не имеющая никакой цены, не стоящая даже оторванной медной пуговицы.

Последние слова она произнесла с таким веселым задором, что Армстронг стал смелее.

— Мне, однако, очень любопытно увидеть эту безделушку, — сказал он, наклоняясь к ее руке. — Позвольте мне во имя старой… дружбы… — пробормотал он.

Слово «дружба» казалось ему слишком слабым в эту минуту… Окончить фразу не пришлось: он уже завладел ее рукой и без большого усилия разжал ладонь…

В брелоке лежала блестящая медная пуговица с его именем, вырезанным когда-то по его указанию для нее.

Как выразить ту массу ощущений, которые заставили сильно забиться сердце Армстронга: тут были и угрызения совести, и негодование на самого себя и радость, радость без конца.

— Как! — воскликнул он дрогнувшим голосом. — Вы хранили эту память обо мне, и так долго?..

Она, не отвечая, склонила к нему свою белокурую головку, и молчание ее было красноречивее всяких слов. Маленькая ручка ее осталась в руках Армстронга.

— Милая Нетти, — сказал он, — это более, чем я заслужил, да! Но клянусь вам, и вы должны мне поверить, что вся моя любовь принадлежит вам безраздельно. Простите ли вы мне мое ослепление… согласитесь ли вы принять мое имя и мою жизнь?

— Увы, — сказала она сквозь слезы, блестевшие на ее прекрасных глазах, — поневоле надо согласиться, так как я не могу заставить себя сказать «нет»… Помните, я предлагала вам взять обратно эту пуговицу, и вы отказались? Я ее сохранила. Вот и все!

Как раз при этих словах дверь отворилась, и комендант вошел в комнату; за ним шли миссис Сент-Ор и капитан Джим.

Франк не выпускал руки Нетти из своей.