Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Повсюду слышались возгласы удивления. Дети завизжали, прячась за матерей. Заворчали и залаяли собаки, заржали лошади, заревели ослы и мулы. Блеяние овец и коз дополнило этот общий хор.

— Туда, к вигваму вождя! — указала моя спутница, соскочив с лошади и направляясь впереди меня к шатру. — А вот и он сам — вождь Уа-ка-ра!

Это был среднего роста прекрасно сложенный индеец в одежде из расшитой оленьей шкуры. На ногах у него были гетры из алого сукна, а на голове — убор из разноцветных перьев, который за спиной спускался до самых пят. С его левого плеча ниспадал полосатый плащ. Пояс из красного китайского шелка, свободно охватывавший талию, дополнял этот живописный костюм. У вождя были благородные черты лица и острый орлиный взгляд. Лицо не было свирепым, а скорее мягким и доброжелательным. Таким, по крайней мере, оно представилось мне. Знай я, что за человек находится передо мной, я понял бы, что мягкое выражение не соответствовало его подлинному характеру. Он, правда, не был жесток, но славился мужеством и воинственностью. Я стоял лицом к лицу с самым знаменитым в Америке индейским вождем. Это был Уокер, предводитель племени юта и друг знаменитого траппера, с которым он обменялся именами. В произношении юта это имя превратилось в «Уа-ка-ра».

Когда я подъехал к вождю, рядом с ним стоял какой-то чрезвычайно странный субъект, судя по одежде и цвету кожи — мексиканец. Костюм его состоял из темной бархатной куртки и таких же брюк и дополнялся черным сомбреро. Кожа его лица была очень смуглой, но все же значительно светлее, чем у индейцев. Это был маленький человек с комично-серьезным лицом. На его поясе висел какой-то странный предмет. Это был кусок дерева длиной около восемнадцати дюймов, напоминавший не то часть сапожной колодки, не то половину деревянного ярма. В его толстом конце виднелась выемка, к ней прикреплялись ремни, на которых он и висел. Маленький мексиканец производил — и вполне справедливо, как я впоследствии убедился, — впечатление чудака. Это был знаменитый траппер Педро Арчилети, или Деревянная Нога, как его прозвали товарищи. Удививший меня забавный предмет у него на поясе был деревянной ногой, которой владелец ее пользовался, только когда при долгой ходьбе настоящая нога, поврежденная в щиколотке, отказывалась ему служить. В остальное время она болталась на ремне у его бедра.

Присутствие маленького мексиканца в лагере индейцев объяснялось очень просто. Племя юта находилось в это время в мирных отношениях с белыми. Мексиканские трапперы и торговцы без опасения появлялись в индейских поселках. Деревянная Нога дружил с вождем. Охотясь в этих краях, он набрел на становище ютов и теперь гостил у Уа-ка-ра.

— Охотница уже вернулась? — улыбаясь, спросил вождь, когда девушка приблизилась к нему. — Какая ей попалась странная дичь! Кто этот молодой воин с белым кругом на груди? Он ведь бледнолицый, а у наших белых братьев не в обычае так украшаться.

— Он не сам раскрасился, — ответила девушка, — это сделано руками его врагов. Белый круг служил им мишенью, в которую было направлено немало пуль, а красные полосы — это кровь, вытекшая из его ран. Когда Уа-ка-ра узнает, кто пролил ее, он поспешит отомстить.

— Если белая охотница пожелает, Уа-ка-ра отомстит, даже если эту кровь пролили люди его племени. Говори же, Мэ-ра-ни! Это сделал кто-нибудь из ютов?

— Нет, их враги.

— У ютов много врагов на севере и на юге, на востоке и на западе. Откуда этот чужеземец, и кто пролил его кровь?

— Он с востока, от арапахо.

— Ах! — вздрогнув, воскликнул вождь, и его лицо омрачилось гневом. — Где же бледнолицый встретился с арапахо?

— В долине Уэрфано.

— Это хорошо. Белая охотница принесла весть, которая обрадует воинов юта. Кто видел арапахо в долине Уэрфано?

— Этот человек был у них в плену и спасся совсем недавно, — указала на меня охотница, — он может проводить Уа-ка-ра к их лагерю, где вождь ютов найдет своего смертельного врага — Кровавую Руку.

При этом имени гневное лицо Уа-ка-ра еще более потемнело, и в нем не осталось и следа мягкости. На смену ей появилась свирепая решимость, и глаза засверкали дикой радостью. Очевидно, упоминание о Кровавой Руке напомнило какую-то давнюю обиду. Вождь обратился ко мне с целым рядом вопросов. Благодаря частым встречам с трапперами он научился говорить по-английски и на этом языке объяснялся с охотницей. Индеец, по-видимому, решил напасть на арапахо и расспрашивал меня об их численности, месте их стоянки и других подробностях. Он, казалось, был удовлетворен моими ответами и сейчас же после окончания разговора объявил о своем намерении немедленно отправиться в долину Уэрфано. Я очень обрадовался этому, надеясь, что таким образом удастся вырвать моих товарищей из рук арапахо.