Томас Рид - Избранные произведения. Том III

— Что это за земля виднеется там? — спросил Гарри.

— Это Норвегия, а вот и Христиания, — отвечал наставник.

— Значит, мы уже прошли Северное море и теперь плывем по этому… как его?.. — сказал Гаральд.

— Северное море осталось за нами, и мы теперь проходим Скагеррак, продолжал Стюарт.

— Скагеррак! — вскричал Гаральд. — Какое смешное название! Постойте… около этого Скагеррака я видел на карте еще одно более чудное название… как его?..

— Да, припомните, как называется другой пролив, которым можно пройти в Балтийское море? — спросил Стюарт.

— Сейчас, сейчас, мистер Стюарт, подождите… Кар… Кит…

— Каттегат! — подсказал Гарри.

— Совершенно верно, Гарри, вы лучше знаете географию, — сказал учитель.

— А мы войдем в этот пролив? — продолжал Гаральд.

— Нет, мой друг. Каттегат останется у нас внизу, с правой стороны.

В этой беседе мальчики и не заметили, как шхуна подошла так близко к городу, что можно было видеть дома и сады.

Вскоре путников и их багаж пересадили в лодку и высадили на берег. Гавань была запружена судами всех наций. Точно лес, всюду виднелись мачты голландских, норвежских, французских, итальянских, русских, американских и других кораблей. На пристани стоял настоящий гул от смешанных криков и говора на всевозможных языках.

Выйдя на берег, наши путешественники совершенно бы растерялись в этой толпе, если бы не встретили своего знакомого Винцента, которому они очень обрадовались.

— Вы куда? — спросил он.

— Нам это безразлично, — ответил Стюарт. — Сначала нужно бы разыскать какую-нибудь гостиницу. Там мы оставим свои вещи, закусим и отправимся осматривать город.

— Ну, на это вам не много понадобится времени. А потом?

— Потом я желал бы пробраться вглубь страны. Мне знакома Норвегия только по книгам и рассказам. Говорят, много хороших мест есть между Христианией и Бергеном.

— Да, это правда. Я тоже еду в Берген. Хотите ехать вместе? Я знаю эти места и, может быть, буду вам полезен дорогою.

— Благодарю вас, вы очень любезны. С удовольствием принимаю ваше предложение. Но на чем мы поедем?

— А вы не видали здешних экипажей?

— Нет еще.

— Смотрите, вот вам образец, — и Винцент указал на проезжавшую мимо таратайку.

Это был какой-то странный экипаж с высокой спинкой, запряженный одной лошадью. В нем сидел, вернее — полулежал, растянувшись во всю длину, пассажир. Сзади, на запятках, стоял кучер и управлял оттуда лошадью через голову пассажира.

— Какие чудные тележки! — вскричал Гаральд. — Как же мы влезем в такой экипаж?

— Каждый из нас сядет в отдельную таратайку. Они приспособлены только для одного пассажира, — заметил, улыбаясь, Винцент.

— Вот это отлично! — воскликнул Гарри. — Джерри, — обратился он к брату, мы можем сами править.

— Это мы увидим! — произнес Стюарт. — А теперь пойдемте в гостиницу.

По дороге они наняли четыре таратайки к завтрашнему утру и, придя в гостиницу, плотно закусили, напились чаю и отправились осматривать город.

На другой день, рано утром, путешественники уселись в эти оригинальные экипажи и отправились в путь.

Дорогою Гаральд вздумал разговориться со своим кучером, который был одних лет с ним и так смешно коверкал известный ему небольшой запас английских слов, что Гаральд не утерпел и стал его дразнить. Кучер обиделся остановил лошадь, соскочил на землю и проговорил, наскоро подбирая английские слова и немилосердно их коверкая:

— Я не хотеть ехай… смеяться меня… Ходить вон! — и он с угрожающим видом подошел к своему пассажиру, хохотавшему до упаду при виде жестов норвежца.

— Ах ты, дурак этакий! — вскричал наконец Гаральд, видя, что его возница действительно не желает ехать дальше. — Так вот тебе за это! — прибавил он, дав порядочную затрещину своему кучеру.

— О-о!.. — закричал окончательно выведенный из себя норвежец, и стащив седока с таратайки, принялся тузить его.

Услышав крики, ехавший впереди Стюарт оглянулся, приказал остановиться и вышел из экипажа.

Когда он подошел к месту драки, то она приняла уже такой вид: сильный норвежец повалил Гаральда и, сидя на нем, колотил его обоими кулаками.

— Ну, довольно, довольно! — проговорил Стюарт, оттаскивая норвежца от своего ученика. — Теперь можно надеяться, что он поумнеет и будет вежливее. Это славный урок для него. Право, мне стыдно за вас, Гаральд! — прибавил он, помогая мальчику подняться на ноги и отряхивая с его платья пыль.

Норвежец добродушно засмеялся, взял вожжи и снова забрался на свое место на запятки.