Томас Рид - Избранные произведения. Том III

— Не надо, — коротко ответил гость.

— Вы правы, так лучше. Я купил это пойло в Суомпвилле у Хэтчера. Прежде чем продать, он сам разбавляет его водой. Наверное, чтобы избавить нас от лишних хлопот.

Скваттер расхохотался над своей остротой не потому, что она ему очень понравилась, а просто стараясь развеселить своего молчаливого гостя. Вместо ответа на тонких губах Стеббинса промелькнула саркастическая, полупрезрительная улыбка.

Они молча выпили.

И снова Холту пришлось первому возобновить разговор. Он сразу заметил, что гость его одет не так, как обычно, и решил заговорить на эту тему.

— Послушайте, Джош, — начал он, пытаясь говорить шутливо, — по какому случаю вы так вырядились сегодня? Ведь на вас все с иголочки, новое, да и костюм точь-в-точь как у этих ханжей-проповедников, которые заходят в Суомпвилл. Черт возьми, я вижу, вы что-то задумали. Не стали же вы набожным!

— Нет, стал, — серьезно ответил Стеббинс.

— Ну? Ха-ха-ха! К какой же религии вы примкнули, Джош?

— К истинной, брат Холт.

— Стали методистом?

— Ничего подобного.

— Кем же? Ведь в Суомпвилле все методисты.

— Нет. Моя религия совсем другая и ничего общего не имеет с той, которую исповедуют суомпвиллские лавочники. Господь в своей неизреченной милости указал мне истинный путь к спасению. Полагаю, брат Холт, вы слышали о новом откровении?

— О новом откровении? Нет, не слышал. А что это такое?

— Я имею в виду учение мормонов.

— А-а, мормоны! Мне говорили, что они проповедовали не то в Миссури, не то в Иллинойсе, пока их оттуда не выгнали.

— Да, брат Холт, гнусные противники нашей веры злобно преследуют святых.

— Кажется, их главного святого убили. Фамилия его как будто была Смит?

— Увы! Это правда. Джозеф Смит принял мученический венец и сейчас находится на небесах, первый среди сонма ангелов.

— Но от кого вы услышали об этой религии, Джош Стеббинс? Кто надоумил вас стать мормоном?

— Вы помните человека, с которым я был у вас прошлой осенью?

— Конечно. Мне даже запомнилось его имя — Юнг… Бригхем Юнг — так, кажется, вы его называли?

— Он самый.

— Я помню его хорошо, но думаю, что Мэриен помнит еще лучше. Он пытался заигрывать с моей девчонкой, говорил ей всякие любезности, только ей они пришлись не по вкусу. Вы помните, какую шутку она с ним сыграла? А? Она расстегнула подпругу на его лошади как раз в ту минуту, когда ваш приятель на нее садился, и он полетел вверх тормашками на землю со всеми сумками и седлом. После его отъезда я так смеялся, что чуть не лопнул.

— Вы согрешили, Хикман Холт, поощряя дерзкие выходки вашей дочери. Если бы вы знали, кто посетил вас! В вашем доме, сэр, был пророк!

— Пророк!

— Да, величайший пророк, которого еще не видел мир, человек, находящийся в непосредственном общении с самим Всевышним!

— Черт! Но ведь это был не Джо Смит?

— Нет. Но он не менее велик, ибо унаследовал дух Джозефа Смита и теперь стоит во главе мормонов.

— Тот парень, что был здесь, — во главе мормонов? Да что вы, Джош Стеббинс!

— Вполне понятно, что вы удивлены. Я тоже в свое время был поражен, Хикман Холт. Это он указал мне верный путь к спасению. Лишь благодаря ему я понял свои заблуждения.

Скваттер недоверчиво посмотрел на Стеббинса, но ничего не ответил.

— Да, — продолжал гость, — тот самый человек, что однажды был в вашем убогом жилище, теперь первосвященник мормонов. Он возложил руки на мою недостойную голову и сделал меня одним из своих смиренных апостолов. Да, одним из двенадцати, тем, кому поручено распространять истинную веру святых по всему миру.

— Ого, Джош Стеббинс! — воскликнул скваттер. — Работа как раз для вас — вы же человек ученый.

— Несомненно, брат Холт. Я надеюсь, что с помощью Всевышнего я сумею применить с пользой свои скромные знания. Несмотря на то что только Бог может открыть нам, бедным грешникам, небесные ворота, он в своем бесконечном милосердии дозволит мне, своему недостойному слуге, указывать заблудшим узкий путь, ведущий в царство божье.

— Не потому ли вы явились сюда сегодня, что решили начать с меня и сделать из меня мормона?

До этой минуты разговор был натянутым и принужденным, потому что скваттер не мог скрыть тревогу, несмотря на все свои усилия казаться веселым. Стеббинс предупредил его о своем визите, и он знал, что учитель приехал по важному делу. Он задал Стеббинсу последний вопрос, чтобы заставить того объяснить наконец цель его приезда.