Дафна Дюморье - Полет сокола

Я перешел через площадь и остановился у церкви Сан-Чиприано. Она была закрыта. В полдень все церкви закрыты… В мои обязанности групповода, помимо прочего, входило примирять туристов с этим фактом. Теперь и мне нужно было чем-то занять время до часа открытия.

И вдруг я увидел человека, которого знал. Он с группой приятелей стоял на площади – косоглазый малый с длинным, узким лицом. Он почти не изменился и в старости выглядел так же, как в сорок пять. Это был сапожник с виа Россини, время от времени он чинил нам обувь. Его сестра Мария служила у нас кухаркой и дружила с Мартой. Он и его сестра, если она еще жива, наверняка поддерживают с ней отношения. Вопрос был в том, как подойти к нему, не выдав себя. Не сводя с него глаз, я закурил еще одну сигарету.

Но вот беседа закончилась, и он двинулся с места. Но не вверх по виа Россини, а влево от площади, по виа деи Мартири, и затем свернул в боковую улочку. Чувствуя себя детективом из полицейского романа, я пошел за ним. Идти приходилось медленно – он то и дело останавливался, чтобы перемолвиться со знакомыми; и мне, из опасения привлечь к себе внимание, приходилось наклоняться, делая вид, будто я завязываю шнурок ботинка, или озираться вокруг, словно заблудившийся турист.

Он пошел дальше и в дальнем конце узкой улочки свернул налево. Когда я с ним поравнялся, он стоял на верхней ступени крутой лестницы у небольшой часовни Оньиссанти. Ступени почти вертикально спускались на расположенную внизу виа деи Мартири. Он посторонился, давая мне пройти.

– Извините, синьор, – сказал он.

– Прошу прощения, синьор, – ответил я. – Я впервые в Руффано и шел без особой цели.

Взгляд его косых глаз всегда приводил меня в замешательство: я не знал, смотрит он на меня или нет.

– Лестница Оньиссанти, – сказал он, показывая рукой на ступени. – Часовня Оньиссанти.

– Да, – сказал я, – вижу.

– Вы хотите осмотреть часовню, синьор? – спросил он. – Ключ у моей соседки.

– В другой раз, – возразил я. – Не беспокойтесь, прошу вас.

– Никакого беспокойства, – заверил он меня. – Соседка сейчас должна быть дома. В сезон она открывает часовню в определенные часы. Сейчас это ни к чему.

И прежде чем я успел его остановить, он крикнул в окно небольшого домика перед часовней. Окно открылось, и из него высунулась голова пожилой женщины.

– В чем дело, синьор Джиджи?

Джиджи, так и есть. Именно это имя было на вывеске сапожной мастерской. Нашей кухаркой была Мария Джиджи.

– Посетитель желает осмотреть часовню! – крикнул он и стал ждать, пока женщина спустится вниз.

Окно с шумом захлопнулось. Я чувствовал себя незваным гостем.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказал я.

– К вашим услугам, синьор, – ответил он.

Я был уверен, что косые глаза внимательно меня рассматривают. Я отвернулся. Через несколько секунд дверь открылась и появилась женщина со связкой ключей в руках. Она отперла дверь часовни и знаком предложила мне войти. С притворным интересом я смотрел по сторонам. Главной достопримечательностью часовни были восковые скульптуры святых мучеников. Я помнил, как меня приводили сюда в детстве и однажды служитель отчитал меня за то, что я хотел потрогать их руками.

– Великолепно, – заметил я, обращаясь к наблюдавшей за мной паре.

– Таких больше нигде нет, – сказал сапожник и, о чем-то вспомнив, добавил: – Синьор сказал, что он не из Руффано?

– Нет, – сказал я. – Я приехал из Турина. – Инстинкт подсказал мне назвать родной город отчима, где умерла моя мать.

– Ах из Турина. – Казалось, он был разочарован. – У вас в Турине нет ничего подобного.

– У нас есть плащаница, – возразил я, – плащаница, в которую был завернут Спаситель. На ней до сих пор сохранились следы священного тела.

– Я этого не знал, – виновато заметил он.

Какое-то время мы молчали. Женщина звякнула ключами. Я снова почувствовал на себе взгляд сапожника и немного смутился.

– Благодарю вас, – обратился я к ним обоим. – Я увидел вполне достаточно.

Я протянул женщине двести лир, и она спрятала их в карман широкой юбки. Затем пожал сапожнику руку и еще раз поблагодарил его за любезность. Спускаясь по лестнице Оньиссанти, я почти не сомневался, что они смотрят мне вслед. Возможно, я кого-то или что-то им напомнил, хотя что общего могло быть между мужчиной из Турина и десятилетним мальчуганом.

Я вновь направился в сторону пьяцца делла Вита и на виа Сан-Чиприано в нескольких шагах от церкви заметил небольшой ресторан. Я позавтракал, выкурил сигарету, но в голове у меня по-прежнему не было никаких планов. Ресторана этого я не помнил, он был новый и, видимо, пользовался популярностью, поскольку вскоре все столики оказались занятыми. Повинуясь смутному беспокойству, я вынул сложенную газету и поставил ее перед собой, прислонив к графину с вином.